Агент презедента

— Um Gottes Willen, вы должны мне помочь! По крайней мере, поделиться вашими знаниями о внешнем мире. Не ради меня, а ради этих бедных детей, которые не должны расплачиваться за тщеславие и глупость их матери. Если бы вы только могли знать, как я страдаю! То, что было сказано по радио, не является сотой частью этого, герр Бэдд.

Женщина встала и внезапно подошла к двери своей комнаты, быстро её открыла и выглянула. Она закрыла и заперла ее, а затем взяла свою дорогую шубу, которая лежала на кровати, и накрыла ею стол, на котором стоял телефон. Это был знакомый ритуал Нацилэнда, предшествующий доверительной беседе.

XIII

Магда Геббельс придвинула стул поближе к Ланни и понизила голос. — "Mein Freund, вы позволите мне рассказать вам немного о реалиях национал-социализма? И обещайте мне, что никогда даже не намекнёте на меня в качестве источника этих сведений?"

— Конечно, gnädige Frau! И вы, в свою очередь, никогда даже не упомяните о том, что вы говорили со мной?

"Это справедливо. Я полностью доверяюсь вам. Как это вы говорите? Отбрасываю всякие предосторожности. Я в отчаянии, и меня не волнует, что будет со мной, только что будет с моими бедными маленькими?" — Она затаила дыхание, а затем быстро продолжила: "Я не знаю, как вы относитесь в душе к нашему neue Ordnung, и убедитесь, что я не буду ожидать от вас ни малейшего намека и даже не буду глядеть на выражение вашего лица. Я просто расскажу вам, что я испытала. Мой первый муж был одним из тех, кто вместе с Тиссеном и другими магнатами вкладывали деньги, чтобы помочь некоему великому человеку. Я не будет называть имён".

"Важняк, мы их так называем в Америке". — Ланни все еще мог улыбаться.

— Richtig! Я слушала его речи, и гром оглушил мои уши. Я подумала: Это величайший человек в мире. Это человек, который собирается переделать Германию и навести порядок во всей Европе. Я была полностью обращёна в его веру, полностью сошла с ума. Как называется поклонник кино кумира?

— Фан.

— Das ist's! Я не оправдываю себя. Я была тщеславной и глупой дурой, но в то же время была в подлинном восхищении, полна желанием помогать и служить. Человеческое сердце не просто, вы знаете.

— На самом деле я знаю, фрау Геббельс, и готов принять это во внимание. Никто не может поставить под сомнение, что Важняк является оратором и сгустком энергии.

— Я поступила в штаб-квартиру партии на работу, чтобы быть рядом с ним. Я отдала мои деньги делу. Я стремилась стать идеальной Parteigenossin. Я потребовала развода от моего мужа и полностью порвала с моей прежней жизнью. Я мечтала о том дне, когда партия придет к власти, и мой герой сможет выполнить в Германии все эти прекрасные обещания. Я смотрела на него влюбленными глазами, и он видел это, конечно, но никак не отвечал. И я думала, что это потому, что он был человеком святой жизни. Человеком, посвященным национал-социалистскому делу, думающим только о немецком народе. И поэтому я обожала его все больше. Потом я начала слышать слухи о том, что в его жизни были женщины и до сих пор есть. Но это были такие страшные истории, в которые я отказывалась верить, я даже донесла в полицию на одного человека, который повторял их. Вы слышали эти истории?

— Я их много слышал.

— Они все правда, даже хуже. Но я не знала этого, пока позже не узнала, слишком поздно. Йокль влюбился в меня, я была красива в те дни, а он был горячим ухажёром. У него блестящий ум, и он может быть очаровательным, когда захочет. Мы все были посвящены делу. Я помогала ему и стала его первым помощником, мне поручили женскую моду в Германии и все такое. Я думала, что буду вершить великие дела, и хотела, чтобы мною восхищались, мечтала иметь титулы и почести. Die Nummer Eins,

Важняк, пришел ко мне и попросил меня выйти замуж за Йокля и стать в один прекрасный день первой леди Фатерланда. Это было до того, как партия пришла к власти, и задолго до брака Геринга. Так я стал фрау Йозеф Геббельс и родила мою дорогую Хельгу. И почти сразу же я сделала жестокое открытие, что мой муж обманывает меня в любви, как он делает со всем остальным в мире. Он один из тех похотливых мужчин, которые хотят каждую молодую женщину, которую они видят. Он хочет каждую ночь новую, он должен иметь острые ощущения от завоевания, волнения открытия, новизну решения новой задачи, новый набор реакций. Я терпела это, потому что была должна. Я была женщиной среди нацистского руководства, и не должно быть никаких скандалов в Parteileitung. Я не утомляю вас, герр Бэдд?

— Ни в коем случае. Это меня даже не удивляет.

— Вы видели меня в доме Важняка в горах, в тот вечер вы приехали туда с женой. Это удивило вас?

— Не особо, но я думал, что вы выглядели очень несчастной.

— Я была в таком состоянии страха, что я едва могла сдержать себя. Я хотела обратиться к вам с просьбой уехать с вами и вашей женой. Это самая ужасная вещь, я с трудом могу говорить об этом.