Агент презедента

Ланни сидел в холле своего отеля, читая новости из Вены в немецкоязычной местной газете. Он случайно увидел, как мимо проходила стройная, светловолосая женщина. Её голубые глаза встретились с его карими, и они оба узнали друг друга. Затем она стремительно прошла, подошла к конторке, получила свой ключ и исчезла в лифте, называемым также elevator, l'ascenseur, der Fahrstuhl. Цюрих является городом, где никогда не знаешь, на каком языке говорить. Если ехать на юг, то кругом будет итальянский. На востоке слышен тирольский диалект, который будет головоломкой для человека, даже хорошо знающего немецкий. А в отдаленных долинах можно услышать разновидности ретороманского, языка, который нисходит с древней латыни.

Ланни сидел и думал о Магде Геббельс. Это была, без сомнения, именно она. И что она делала в Швейцарии? В последний раз он видел её в приюте Гитлера Бергхофе. Он тогда подумал, что никогда не видел женщин, так несчастно выглядевшими. И сейчас он подумал то же самое. Он не мог сказать, что она была бледна, дамы не могут себе позволить выглядеть так. Но она была такой же тонкой, как всегда, осунувшийся и измученной. Она была из Германии, и что это означало?

Ланни не был сильно удивлен, когда коридорный принес ему плотно запечатанную записку, и он прочитал по-английски: "Уважаемый мистер Бэдд. Могу ли я иметь честь краткого разговора с вами в номере 517?". И без подписи. Он сказал мальчику: "Без ответа", и некоторое время сидел в размышлении. Она вряд ли была шпионом. У неё было достаточно своих проблем. Она хочет совета, помощи, денег. Или, возможно, просто выговориться. Выслушивание высокопоставленных несчастных дам, безусловно, было частью работы президентского агента. И Ланни мог свободно это сделать, потому что здесь была международная Швейцария, а не Америка, где отели высокого класса, обслуживающие семьи, содержат ангела-хранителя на каждом этаже, чтобы убедиться, что ни один джентльмен не войдёт в дамский номер, если он не зарегистрирован в качестве мужа дамы или её отца или сына. Здесь никто не обратит внимания на Ланни, если он войдёт в лифт, выйдет au cinquième или Nummer Fünf,

и подойдёт к определенной двери и осторожно постучится.

XII

"Wie schön dass Sie kommen, Herr Budd!" — эмоционально и громко произнесла Магда. Но за этим не последовало сентиментального излияния чувств, она даже не сочла нужным обычные формальности, предложения выпить или заказать Kaffee. Нет, она была в серьезной беде и сказала: "Bitte, nehmen Sie Platz",

а затем: "Ich muss mich entschuldigen. Вы помните, когда вы пришли в мой дом в Берлине, и просили меня о помощи, я сделала всё, что я могла. Но оказалось, что из этого ничего не вышло, но это была не моя вина, это было вне моей власти".

— Я понял это, фрау Геббельс.

— Я никогда не забуду, как вы рассказали мне историю бедного Йоханнеса Робина и о его страшной беде. Вы можете не знать, что я воспитывалась в еврейской семье и у меня много еврейских друзей, вы не можете себе представить, как я страдала, когда видела их тяжелое положение и не могла им помочь. Теперь пришел мой черед, я в самом ужасном бедствии, герр Бэдд.

— Мне очень жаль слышать это, фрау Геббельс.

— У меня остались острые воспоминания о вашей доброте. Это было четыре с половиной года назад, если я помню, но я не забыла, что думала: вот это действительно добрый и щедрый человек пытается добиться чего-то для кого-то еще, а не для себя. Я не встречала с тех пор таких, герр Бэдд.

— Их не так легко найти в нашем так называемом grosse Welt.

— "Ja, leider! Если бы я только могла знать, когда я была моложе! Мне некого винить, кроме себя, за крушение моей жизни. Я была тщеславной дурой. У меня был добрый муж, и самое элегантное поместье в Мекленбурге. Каждый мой каприз выполнялся. Но у меня не было достаточно здравого смысла, чтобы понять своё счастье. Но меня захватили формулы и громкие фразы. Я мечтала о славе, я думала, что я оставлю свой след в истории, короче говоря, я была честолюбива.

"Это общий недостаток", — утешительно сказал Ланни.

— Это нужно оставить мужчинам! Женщины не должны просить ничего, кроме как быть в безопасности от зла, которое причиняют люди! Ничего, кроме дома, и места, где можно укрыться от ужаса и позора! Я полагаю, вы знаете, за каким человеком я теперь замужем. Весь мир услышал о нём по радио.

— Я не слышал, но я знаю разговоры.

— Я не могу больше выносить этого. Я готова скорее умереть, чем терпеть. Я вывезла моих дорогих детей из Германии, и никогда не верну их обратно. У меня нет никого, кто мог бы мне помочь, только две мои горничные, и я отчаянно нуждаюсь в совете. Где мы можем найти безопасное место?

"Это трудная проблема, фрау Геббельс". — Ланни решил заранее, что ему будет необходимо некоторое время, чтобы продумать, чем может закончиться эта история!