Агент презедента

Это прекрасная молодая леди жила в доме, который для Ланни был освящен присутствием Мари. Она не очень много понимала в политике, и у неё была только одна мысль, чтобы освободить своих близких. Для нее арест был надругательством, совершённым страшными красными, которые контролируют ее любимую Францию. Она ходила к каждому из мучеников два раза в неделю, они были заключены в разных местах. Остаток своего времени она проводила, звоня по телефону, направляя письма, и призывая министров и влиятельных персон помочь ей. Она всегда будет вежлива с Ланни, но он был уверен, что в глубине души она никогда не простит ему. Потому что он занимался своими собственными делами, вместо того, чтобы бросив все, попытаться помочь своим друзьям, с которым он был так тесно связан. Все, что он мог сказать: "У меня есть гарантии того, что их никогда не привлекут к суду". Кроме того: "Я иностранец, Аннет, а когда иностранец пытается сделать что-нибудь во французской политике, то это всегда работает в обратном направлении".

V

Последнее обязательство Труди-призраку. Ланни получил сто банкнот номиналом в тысячу франков из своего банка. Так как все они были новые и с серийными номерами подряд, он провел большую часть двух дней, конвертируя их в мелкие купюры, в основном покупая недорогие подарки для своей семьи и друзей в Англии и Америке. Он напечатал на машинке и отправил неподписанную записку бывшему кларнетисту, назначив свидание на темной улице с инструкцией носить красную гвоздику и быть готовым назвать имена двух общих друзей. С пачкой купюр, завернутых в кусок газеты, как если бы это был фунт или два недавно купленного сыра, Ланни отправился в назначенный час, интересуясь, как обычно, встретится ли он с подпольем или гестапо.

Улица была полутемной, и этой сырой и ветреной ночью на ней было несколько человек. Там был пожилой седобородый немец с красной гвоздикой, и Ланни повернулся и присоединился к нему, говоря: "Guten Abend". Человек быстро ответил: "Монк". Ланни сказал: "Noch eimnal",

и человек ответил: "Вайль", произнося его на французский манер "Вэй", как Труди называлась в Париже. Этого было достаточно, и Ланни сунул пакет в его руки, резко повернулся и пошел в темноту, часто оглядываясь, чтобы убедиться, что за ним никто не идёт.

VI

Две нити привязывали сердце Ланни к Лондону: Рик и его маленькая дочь. Однажды утром он сел в транспортный самолет на аэродроме в Ле-Бурже, а через час был комфортно доставлен в Кройдон. Каких чудес достиг человек, и как он их использует? Нина и Рик встретили его на своей маленькой машине, Нина, как всегда, за рулем. Трое втиснулись в пространство, предназначенное для двоих, и у них был час, когда никто не мог вмешаться в их разговор. Старая и испытанная дружба. Четверть века, или две трети жизни Ланни, когда он и Рик подружились. Ланни мог рассказать им все, за исключением только имени Рузвельта, но если они догадались, то не будет никакого вреда.

Впервые он излил свою душу полностью о Труди. Он не должен чувствовать себя неловко даже со слезами на глазах. "Терпи, старина!" — сказал Рик, и это было достаточно для англичанина. Они выслушали каждую деталь приключений Ланни в Шато-де-Белкур, и в конце вердиктом Рика было: "Так нельзя, ты должен считать ее мёртвой".

Ланни ответил: "Я полагаю, что так, но я должен убедиться, я не могу продолжать задаваться вопросом о ней до конца своей жизни". Он рассказал о своем плане, чтобы заставить Гитлера рассказать ему об этом, и о том, что он сделал для этой цели.

"Все в порядке, если тебе всё удастся", — таково было мнение его друга — "и особенно, если ты сможешь набраться информации, пока ты там. Это была потрясающая история, которую ты послал мне из Вены. Я напечатал её через два дня". Рик протянул газетную вырезку своему другу. Он получил двадцать фунтов за ту историю, и хотел поделиться выручкой. Ланни отказался, потому что он знал, что Рик нуждался в деньгах, и, возможно, получал бы двадцать фунтов каждый день своей жизни, если бы был готов писать для господствующей прессы.

"Ты даешь мне не меньше новостей, чем я тебе", — настаивал американец. За время, проведённое в Плёсе, он получил довольно полную картину состояния мнений в Британии среди тех классов, которые принимались во внимание. "Умиротворители" выигрывали по всему фронту. Что касается Испании, то фарс "невмешательства" продолжается, и в то время как Франция была вынуждена снова закрыть ее границу, Муссолини и Гитлер посылали Франко множество людских ресурсов и необходимую амуницию. Гитлеру будет позволено расширить свои границы, при условии только, что он ничего не заберёт британского. Реакция правила миром, а массам людей даже не было позволено знать, что делается с ними.

VII