Агент презедента

Ланни ничего не видел, и его хозяин объяснил, что он и не должен был ничего видеть. Вход в Кельштайнхаус был искусно замаскирован и невидим снизу. Дорога доходила туда и входила в туннель, врезанный в гору. Там предусматривались бронзовые двери, открывающиеся автоматически при приближении автомобиля и закрывающиеся за ним. Внутри была шахта, идущая прямо через горы вверх на расстоянии около двухсот метров. В шахте был лифт, в настоящее время использующийся рабочими. Когда работа будет завершена, его заменят гостевым лифтом, вмещающим восемнадцать человек. Все это будет работать, конечно, на электричестве. На вершине будет реальное убежище, где никто не сможет помешать медитациям изобретателю новых миров. Дом будет небольшим, только с комнатой для фюрера и пары слуг. В гостиной будут стекла с трех сторон, откуда будет открываться вид на эти Альпы на сотни километров. "Поверьте мне", — сказал Ади, — "не следует забывать виды".

"Похоже, что у вас немцев в крови любовь к горам", — заметил гость.

— Это правда. Мой великий учитель, профессор Хаусхофер, показал мне на карте, как наш народ мигрировал на восток и юго-восток. Он всегда избегал низины и селился в более высокой и лесистой местности. И вы знаете, какую роль играли горы и леса в наших легендах и в нашем искусстве. Когда боги поднимаются в Валгаллу по радуге, то она берёт начало с горной вершины.

"Я сыграю вам соответствующую музыку, когда мы вернемся домой". — сказал Ланни, улыбаясь. — "Вы позволите мне предложить название для вашего пристанища, когда оно будет закончено? Возможно, другие не поймут, но вы, я и герр Гесс можем держать в секрете это название. Назовите его "горой Магомета".

Фюрер нацистов взглянул с изумлением на своего гостя. Затем он начал смеяться и так радовался Witz, что хихикал весь путь по шедевру дорожного строительства генерала Тодта.

VIII

После обеда фюрер выразил желание послушать музыку. Немедленно были доставлены ноты аранжировки Луи Брассена музыки Вагнера для фортепиано, и Ланни сыграл сначала "Шелест леса" из оперы "Зигфрид", а затем "Заклинание огня" из оперы "Валькирия". Эта музыка леса и гор была предназначена для Ади, как напоминание об их недавнем разговоре. Это могло бы быть в этих альпийских лесах, где маленькая птичка пела для молодого героя, и это могло бы быть на вершине Кельштайн, где волшебный огонь защищал спящую деву. Невыразимо прекрасной была душа немецкого героя, и трагической была его судьба, получить в спину копье от его вероломного врага. Действительно пришло время для нового откровения, легенды, в которой гибель героя должна быть предотвращена. Кто-то должен предупредить героя, и пусть он первым бросит копье!

Музыка закончилась, фюрер исчез, и Гесс дал знак Ланни, чтобы тот пошел в комнату мадам и предупредил её быть готовой принять другого посетителя. Затем Ланни отправился в апартаменты Гесса, недалеко от хозяйских, и они сидели и разговаривали, ожидая развития событий. Ланни было интересно исследовать мысли этого молчаливого человека и узнать о его жизни. Он родился в Александрии в Египте, и Текумсе говорил, что видел синее море с большим количеством кораблей и темных людей. Это прозвучало загадочно. Но Ланни вскоре решил, что относящаяся к Гессу тайна касалась внешней стороны, а интеллект за внешней стороной был банальностью.

Рудольф Гесс был идеальным подчиненным. Для него существовала только одна цель угодить Гитлеру и помочь ему. Гитлер приказал ему контролировать партию и превратить её в пригодный инструмент для работы в Германии. Будет сделано, заместитель взял на себя это бремя. Это означало, что его мысли будут заполнены характеристиками тысяч личностей и тысячами задач, а он должен обеспечить, чтобы круглые колышки попали в круглые отверстия, а квадратные в квадратные. Он будет следовать примеру самого Ади, становясь неистовым и ужасным, и так заставляя повиноваться своим приказам. По мнению Ланни он не был жестоким человеком по природе. Он делает то, что требует его работа. То же самое было, несомненно, было верно и в отношении Гитлера, который был сентиментален, любил детей, а также завёл себе великое множество птиц и печалился, когда одна из них умирала. Возможно, это можно было бы сказать о Магомете. Он никогда бы не убивал людей, которые незамедлительно были готовы подчиниться воле Аллаха, как она виделась пророку Аллаха.