Агент презедента

Затем, видя страдальческим выражение лица своей матери: "Разве ты не позировала для художников за деньги?" Ей не пришлось добавлять "в обнажённом виде". Бьюти знала, что еще несколько лет назад, роясь в хранилище, Марселина натолкнулась на эту картину своей матери, которую нашёл Ланни у продавца картин и её купил. Но эту картину респектабельная вдова Марселя Дэтаз не хотела вывешивать нигде в Бьенвеню.

Брат и сестра обсудили это. Ланни сказал, что у него не было времени и ему не нужен заработок. Но Марселина умоляла и протестовала. Он должен сделать ей это одолжение. Только это одно, и тогда она навсегда не будет просить его ни о чём. Просто помочь ей начать, и она больше никогда не будет беспокоить его. Это было то, чего она хотела. Стать танцовщицей. Она имела для этого все, молодость, красоту, грацию, живость. Она знала, что это правда, и что Ланни знает это. Она хотела денег, и это был способ получить их. Она хотела независимости, карьеры, шанса быть в заголовках и сиять. Не важно, одобряешь это или нет. Просто предоставь ей право быть собой, и дать ей один хороший толчок.

Бьюти тихо предложила: "Если бы вы сделали это для благотворительности…" и дочь ответила: "Благотворительность, к чёрту". Но Ланни указал, что важно поддержать ее социальный престиж, чтобы быть Бэддом, а также Дэтазом. Так она получит больше денег. И тогда она сказала: "Пусть будет объявлено, что это выступление будет для благотворительности, и задаст тон, но затем после первой недели это будет ангажемент для меня. О, Ланни, ты должен сделать

это. Только одну неделю! Тогда, если мне удастся показать себя, я найду себе кого-нибудь другого. Ты можешь объявить о любой благотворительности, пожалуйста, организуй все. Я сделаю все, что ты скажешь. Ну, пожалуйста, пожалуйста!"

И в конце концов Ланни сказал: "Хорошо, но позволь мне самому говорить с этим парнем".

IV

Мсьё Роберт Кассен представился "импресарио" и сообщил, что ему рассказали об успехе, который имела танцевальная пара прошлой ночью. Раньше он видел их танцы в казино и других местах и знал о семье и ее высоком социальном положении. Эта пара вызывала много любопытства в тех кругах, которые хотели бы попасть в светское общество, но не могли. Мсьё Кассен понимал, что не сможет искушать их деньгами. Он тактично сказал, что они могли бы доставить изысканное удовольствие для очень многих людей и повысить стандарт танцев на Лазурном берегу, который в настоящее время не слишком высок.

Ланни ответил: "Мы этим не занимаемся, но моя сестра любит танцевать, а люди любят смотреть на неё. Мы выступим, но деньги пойдут в здешний фонд вдов и сирот погибших рыбаков, некоторые из них были моими приятелями в детстве".

"Magnifique, M. Budd! Это будет très snob". — Французы сумели найти более достойное значение в этом слове.

— А сколько вы предложите нам?

"Импресарио" хмыкнул и забормотал. Вклад в благотворительность для вдов и сирот тех людей, которые получили ранения или утонули в этих иногда бурных водах, должен быть гордостью для каждого. Будет ли достаточно десяти тысяч франков в неделю?

Ланни быстро ответил, что не будет. Это только около трехсот долларов, менее чем пятьдесят долларов за ночь. — "Моя идея пятьдесят тысяч франков за неделю".

Мсьё Кассен был в шоке, или делал такой вид. Они спорили о том, сколько светских людей придёт в Coque d'Or

и сколько они истратят на еду и питье. В конце концов, они договорились на три тысячи франков за ночь, которые будут выплачиваться каждую ночь наличными секретарю благотворительного фонда. Хозяин сказал, что сделает церемонию из этого, он выплатит деньги после трех последних выступлений пары и расскажет зрителям, что он делает. Мастер церемоний любил ритуалы, о которых можно поговорить, и это вызывало всеобщее одобрение и восхищение.

Ланни добавил: "Если выступление будет успешным, то моя сестра, возможно, пожелает его продолжить. Мне самому это не интересно, потому что у меня есть другая работа, которая занимает всё моё время. Поэтому я полагаю, что вы укажете её в программе и рекламе. Она будет выступать под именем Марселина, а вы можете указать, что она приходится дочерью одному из самых известных художников Франции".

"Вы могли бы добавить, что некоторые из его картин были проданы за двести тысяч франков за штуку", — встряла Марселина. Даже если ей не разрешили продать эти картины, то ей, конечно, разрешили рекламировать их!

V