Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

Истребитель наклонил крыло вниз и через несколько мгновений подо мной оказались безжизненные каменные ущелья, пустыни, редкие и чахлые степи. Ястреб снизил скорость, чтобы я могла внимательно рассмотреть куцые кустарники и полное отсутствие деревьев, грязно-коричневые торфяные болота, сухую серую траву, пробивающуюся сквозь гранитные осколки, бескрайние пески невнятного землистого оттенка.

— Напоминаю, что не все гуманоиды способны дышать столько горячим воздухом, — неожиданно заговорил Ястреб. — Мы только влетели в атмосферу данной планеты, защитный экран разрядился на шестьдесят процентов, а снаружи слишком жарко для человека. Внутри корабля воздух постепенно нагревается. Я беспокоюсь, нам следует покинуть планету.

— Нет, — упрямо мотнула головой.

— Позвольте напомнить, что жизнь пилота для меня является самым важным приоритетом. А вы, смею заметить, относитесь к расе людей. У вас нет повышенной регенерации, как у цваргов или двойной системы дыхания, как у миттаров.

Я фыркнула. Столько последние годы общалась с Молниеносным и жалела, что у него нет качественно обученного искусственного интеллекта, как здрасьте-распишитесь. Ястреб — не просто один из самых скоростных кораблей Федерации, его изобретатель — известный таноржец. Придётся разговаривать с Ястребом на языке роботов.

— Мы ищем адмирала Космического Флота Даррена Нуаре, он должен быть где-то здесь. Его жизнь ценнее моей.

На несколько секунд корабль подвис.

— Но вышеуказанный гуманоид – цварг, а вы всего лишь человек!

Вздохнула. Шварх, как объяснить этому искусственному интеллекту ситуацию?.. И почему компьютеру важнее раса, чем табель о рангах?!

— Всё верно. Ястреб, мы ищем адмирала. А я всего лишь его адъютант.

Несколько минут бортовой компьютер молча сканировал поверхность планеты, а затем вновь завёл свою шарманку:

— А вы уверены, что он находится на поверхности этой планеты? Смею заметить, что поблизости находятся ещё три планеты с более приятными для жизни условиями, одна из них даже населена гуманоидной формой жизни. Может быть, вам стоит проверить их?

Вселенная! Да ни в чём я не уверена! Остро захотелось двинуть гаечным ключом по приборной панели, чтобы раздражающий бортовой компьютер заткнулся. Чей же это корабль такой говорливый?! Не завидую его хозяину…

— Ястреб, а кому ты принадлежишь? — неожиданно задалась вопросом, который до сих пор меня не особенно интересовал.

— Это весьма сложный вопрос, — неожиданно огорошил меня искусственный интеллект.

Ничего себе. Это как?

— Поясни.

— Меня приобрёл адмирал Киар Леру для своей невесты Анестэйши Радосской…

Адмирал Леру, адмирал Леру… Я напрягла память. Ах да, точно! Несколько лет назад командора Леру повысили до звания адмирала. Это младший брат Юлиана Леру, с которым Даррен иногда при мне связывался по коммуникатору.

— Напомни, если я не ошибаюсь, Киар — цварг, а Анестэйша — человеческая девушка?

— Совершенно точно. Захухря, как и вы.

Я усмехнулась. Захухрей я никогда не являлась, но если даже таноржский истребитель меня считает ею, не распознав искусственные выращенные части биоандроида, то так тому и быть.

Ответ Ястреба практически полностью удовлетворил любопытство. Мне стало ясно, отчего именно этот корабль ставит расу пилота выше, чем его ранг в Космическом Флоте, и в частности людей выше цваргов. Просто, чтобы увериться в своей догадке, я переспросила:

— Выходит адмирал Киар Леру тебя перепрограммировал и подарил Анестэйше?

— Да, майору Анестэйше Радосской. Всё верно.

Хм-м-м… Надеюсь, девушка будет не сильно переживать, что я угнала подарок её жениха. В конце концов, я собираюсь его вернуть… Не успела додумать эту мысль до конца, как Ястреб вновь вмешался:

— Но Анестэйша Радосская несколько месяцев назад сообщила, что ей тяжело летать со мной, к тому же у неё есть хоть и старенький, но любимый корабль «Тигр». Она разрешила мною пользоваться своему однокурснику Дику Раймону. Фактически последние полгода только он и являлся моим пилотом.

Я фыркнула, представляя, какие настройки цварг мог накрутить на Ястребе, переживая за свою любимую. Впрочем, чужие отношения интересовали меня мало. Выяснив всё про Ястреб, я лишь молча кивнула, закусила нижнюю губу и уставилась в лобовой иллюминатор, тщетно пытаясь разглядеть на планете хоть какие-либо признаки разумной жизни.

Прошло более десяти часов, а под корпусом истребителя всё продолжали мелькать лишайники, пожухлая трава, пустыни и каменистые пустоши. Глаза слезились от усталости, было ощущение, что в них кто-то насыпал песка. Того же самого грязно-серо-жёлтого песка, что сейчас мелькал подо мной. В кабине Ястреба было отвратительно жарко. Мне пришлось понизить энергопотребление и отключить климат-контроль кабины, оставив лишь минимально необходимое охлаждение двигателей, чтобы сэкономить ресурсы корабля. За все десять часов я позволила себе отвлечься от иллюминатора всего два раза, чтобы вколоть в шею стимуляторы. За последние трое суток я спала суммарно не более пяти часов, а потому держалась на ногах исключительно благодаря препаратам.