Айн Рэнд. Эгоизм для победителей

Казалось, объективизма было два: один искренне поощрял обмен знаниями, вовлечённость и дискурс, а другой был догматичным, зашоренным и угнетающим, как полагали самые жёсткие критики Рэнд. Объективисты отмечали, что чем ближе ты к Нью-Йорку, тем более репрессивной становилась атмосфера[500]

. При всей любви к разуму Рэнд и преподаватели NBI встречали несогласие бранью. Иногда обе стороны объективизма менялись между собой с бешеной скоростью, оставляя последователей Рэнд в недоумении. Один студент, работавший над докторской диссертацией в Рочестерском университете, который впоследствии стал профессором в Тьюлейне, летом 1965 г. записался на курс лекций Леонарда Пейкоффа. Вместе с несколькими продвинутыми студентами он виделся с Пейкоффом для «как оказалось, отличной, интересной и бесконечной философской дискуссии». «Наиболее запомнившейся мне темой, – рассказывал он, – был феноменализм, суть которого заключалась в том, что объекты на самом деле являются категориями чувственных данных». Затем группе сказали, что в следующий раз они встретятся с Рэнд и Нейтаном. Восприняв это как продвижение на основе энтузиазма и опыта, студенты на следующем собрании были в шоке от того, что Нейтан «начал шуметь о том, как это ужасно, когда люди якобы прочитали труды Рэнд и всё равно задаются подобными философскими [вопросами], о которых рассуждал с ними Пейкофф. Это продолжалось какое-то время, и мы почувствовали, как нас безапелляционно оскорбляют»[501]

. Это был внезапный поворот судьбы для всего класса, не понимавшего, почему Нейтан смешивает их вопросы с грязью.

Требование соответствовать, порождённое NBI, выходило и за рамки аудиторий. Объективизм был всеобъемлющей философией, а объективисты должны были стремиться применять изученные принципы в повседневной жизни. Рэнд, в соответствии со своим складом ума, считала, что вся реальность интегрирована в несколько основных принципов. Поэтому применение этих принципов должно проникнуть в каждый аспект человеческой жизни. Тогда, по её утверждению, можно будет измерить истинную преданность объективиста благодаря малейшим деталям его личной жизни и предпочтений. Один студент NBI вспоминал: «Существовал не только правильный тип политики и правильный моральный кодекс. Помимо них, был правильный вид музыки, искусства, правильный тип дизайна интерьера, правильный вид танца. Были неправильные книги, которые мы не должны были покупать, и правильные – которые должны… И в отношении всего, абсолютно всего, о человеке делались суждения, и он точно так же должен был судить обо всех окружающих… Идеальные условия для возникновения комплексов, страха и паранойи»[502]

.

Стараясь стать хорошими объективистами, последователи Рэнд пытались следовать всему, что она указывала, даже тому, что касалось личных предпочтений. Рэнд не нравилась растительность на лице, а потому всем её последователям нужно было начисто выбриваться. Несмотря на своё одобрение секса вне брака, о гомосексуальности она отзывалась как об отвратительном отклонении. Драматург Скай Гилберт, в молодости испытывавший интерес к объективизму, вспоминал: «Будучи молодым, ненавидящим себя геем, я одобрял пуританство Рэнд. Я воображал, что могу отговорить себя от гомосексуальности. Я прочитал бесчисленное количество журнальных статей, размышлял над преимуществами и недостатками гомосексуализма, постоянно напоминая себе, что быть геем – «иррационально»[503]

. Если объективизм для кого-то и был религией, то сугубо догматичной и ограничительной. Обращаясь к Рэнд за помощью в поиске ответов и определённости, её последователи могли оказаться запертыми в системе, которую она сама и сотворила.

Присутствия Рэнд, харизматичной личности, было достаточно для того, чтобы вывести объективизм на квазирелигиозную территорию, а кроме того, им было очень легко злоупотребить ввиду его обобщающей структуры. Глубоко в его философии присутствовали элементы, которые потворствовали догматичным тенденциям принуждения. Невзирая на то что Рэнд поощряла независимость, содержание её мыслей поглощалось их формой, требовавшей последовательности и исключавшей любые противоречащие данные, появившиеся благодаря опыту или эмоциям. Рэнд отвергала все способы познания, в основе которых не лежала сознательная, рациональная мысль, которая не вела к силлогистическим заключениям. Таким образом, объективизм мог быстро превратиться в слепое поклонение Рэнд. Один бывший объективист вспоминал: «Если вы думаете, что я руководствуюсь рациональными аргументами и вы не можете их опровергнуть, то вы слепы, какими мы все и были». На балах NBI десятки женщин появлялись в платьях с одним плечом, как Дагни из «Атлант расправил плечи». Когда Айн и Фрэнк приобретали новый предмет мебели, он сразу же становился последним писком моды среди объективистов[504].