Айн Рэнд. Эгоизм для победителей

В «Источнике» это противоречие ловко обходилось, а фатальный элитизм либертарианства нивелировался за счёт теории этики Рэнд. Несмотря на всё неистовство, нравственность Рэнд носила успокаивающий характер. Рорк говорит присяжным: «Степень способностей может варьироваться, но основной принцип остаётся неизменным; степень независимости человека, его инициативность и личная заинтересованность в работе определяет его талант как работника и достоинства как человека». Иерархия ценностей в книге не носит закрытый характер, поскольку любой может стать частью элиты Рэнд, если просто любит свою работу. Вместо того чтобы говорить о богатых, Рэнд рассуждала о независимых, отходя таким образом от концепции социального класса. Неравенство или различия персонажей обсуждаются определённым образом в индивидуальном порядке, безотносительно к объёмным социальным структурам[185]

. Об обитателях Адской кухни и наиболее фешенебельных районов города говорится в одном и том же ключе независимости.

Но даже не связывая либертарианство с традиционным элитизмом, Рэнд в «Источнике» говорит о том, что нам уже известно: человеколюбие – просто ширма для тех, кто стремится к власти. В то время, когда люди видели зарождение двух новых тоталитарных режимов, эта идея не несла в себе новизны. В фильме Альфреда Хичкока «Иностранный корреспондент» (1940) лидер британской партии мира изображён немецким агентом, скрывающим свои дьявольские планы под личиной пацифизма. Патерсон также поднимает эту тему в своей книге, в её ярко озаглавленной главе «Гуманист и гильотина». Спустя несколько лет Рэнд стала утверждать, что идеи, отражённые в этой главе, появились благодаря ей, но Патерсон рьяно это оспаривала. Есть вероятность того, что Патерсон в самом деле верила в этику личного интереса ещё до встречи с Рэнд, поскольку подобных взглядов придерживались многие сторонники laissez-faire. Патерсон могла перефразировать слова Уильяма Грэма Самнера (который, как известно, к филантропии относился скептически), когда писала: «Бо́льшую часть вреда в этом мире причиняют хорошие люди и не из-за случайности, оплошности или упущения, а в результате осознанных, продолжительных действий, на которые их мотивируют высокие идеалы добродетели». Рэнд не была первым мыслителем, критиковавшим альтруизм или предполагавшим, что доблестные намерения часто являются прикрытием для низменных побуждений. В самом деле, изучая раннее либертарианство, Рэнд наткнулась на редко возникавшие сообщества, где её критика альтруизма не была табу[186]

.

То, что предлагала Рэнд, было незабываемой, хорошо стилизованной версией старой аргументации под современный контекст. Её основным инструментом был злодей из «Источника» Эллсворт Тухи, цепляющийся за власть посредством продвижения коллективистских идей. Он ненавязчиво оказывает влияние на газету Винанда: «Если в высказывании содержатся чьи-либо личные мотивы, оно всегда будет «подстрекать к эгоизму» или «пахнуть жадностью». В кроссворде нужно было отгадать слово, определённое как «устаревший человек», а ответ был – «капиталист». В речи он пародирует Четыре свободы Рузвельта: «Если вам дадут работу, с которой вы не сможете уйти, это станет ограничением свободы вашей карьеры. Но при этом освободит вас от страха безработицы». Однако самый успешный метод воздействия Тухи – создание «Союза работников Винанда», который он использует в качестве органа власти для захвата редакции. Несмотря на возвышенную риторику, деятельность союза направлена на получение выгоды только для одного человека.

Кроме того, Рэнд обошла стороной традиционный либертарианский скептицизм по отношению к благотворительности ради критики концепции альтруизма как таковой. Некоторые авторы вроде Патерсон и Самнера утверждали, что милосердие не должно навязываться государством, его нужно поддерживать за счёт частных благотворительных организаций, членство в которых добровольное. Рорк же, напротив, говорит аудитории: «Единственное доброе дело, которое люди могут делать друг для друга, можно выразить одной фразой, характеризующей их взаимоотношения: «Руки прочь!» (683). Вновь обращаясь к ранней двойственной концепции активного и пассивного человека, Рэнд теперь обозначала основное различие между независимостью и зависимостью, представляя этику как суровый выбор между самопожертвованием и эгоизмом. В отличие от других либертарианцев, Рэнд не позволяла в свою концепцию индивидуализма проникнуть «социальной концепции».