АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь!

Я стояла, покачиваясь от усталости и смотрела, как тело моего учителя расплывается. Передо мной стояло зеркало, а в руках я сжимала осколок. Аверс. Подойдя поближе, я приложила его к зеркалу и трещины стали исчезать. Оно засветилось, ослепляя меня молниеносной вспышкой, а потом рассыпалось тысячью осколков, которые впивались в мое лицо и тело. Реверс. И снова аверс! Я успела упасть на землю, прикрыв голову руками. Когда мне удалось открыть глаза, я медленно поползла в сторону кучи серого пепла. Вокруг меня сгущалась тьма. Я почти ничего не видела перед собой. Я стала шарить в пепле, пытаясь найти хоть что-то полезное, ради чего я тут страдала. На «Музей Поле Чудес», я, конечно, не рассчитывала, но хоть что-то должно было быть. Бумажка. Листок с каким-то очень странным кругом. Я таких еще не видела. Да символы показались мне совсем незнакомыми. Я-то обычно запоминаю как? «Хрень, похожая на птичку», «Половинка звезды» и «Буква «К», без нижнего хвостика». А тут вообще ничего знакомого. Я сжала бумажку в руках, надеясь, что это — то, что мне нужно. Тьма сгущалась, придавливая меня к полу.　

— Люк! — заорала я.　

— Я здесь! — услышала ответ справа от себя, — Иди на мой голос.　

Легко сказать «иди». Для этого нужно встать, а сил у меня не было. Такое чувство, будто Тьма высасывала из меня все соки. Я, как партизан поползла по полу, стирая круг. Через пару минут я поняла, что выбралась.　

— Готово! — прошептала я, поднимая руку с бумажкой вверх. И тут же опустила руку, чувствуя, то сейчас отключусь.　

— Ника! — заорал Люк, — Очнись, Ника! Блин! Что делать? Как хреново быть мертвым! Ника!　

О, нет, Люк. Ты ошибаешься. Мертвым быть хорошо. Спокойно, тихо и умиротворенно…　

Я ощущала покой и безмятежное блаженство. А ведь в самом начале я уже проходила ритуал вызова. Это как-то повеселее, чем Бабушка Кейни с ее ложечкой каши. Победи свой страх! Да нас тогда еще и пощадили, можно сказать. Если бы Ритуал был полным, то численность студентов резко бы сократилась. Неизвестно, какие монстры появились бы из больных детских фантазий.　

У меня не было сил, чтобы открыть глаза. Такое ощущение, что битва высосала из меня все, что могла высосать. Сквозь забвения я почувствовала, как кто-то пытается разжать мои пальцы и вытащить бумажку, но я вцепилась в нее насмерть.　

— Это — моя добыча! — сиплым голосом Шерхана ответила я, не разжимая пальцев. Хотелось скрутить кукиш, но я боялась порвать бумажку.　

Попытки прекратились. Правильно. Нечего протягивать ко мне свои грязные руки. Я ради этой бумажки жизнью рисковала, поэтому так просто ее не отдам! Пусть я не понимаю, что в ней написано и нарисовано, но я верю, что это — единственный ключ. Как бы-то ни было, мне хочется в это верить.　

— Ника! — услышала я знакомый голос с очень неприятными, я бы даже сказала, пугающими интонациями, — Если ты сейчас не очнешься, то я тебя на куски порву! Ты поняла?　

После таких слов открывать глаза хотелось так же сильно, как подписать договор на пожизненную ипотеку. В валюте. Под грабительские проценты. Со всеми скрытыми платежами.　

Я все-таки отважилась открыть глаза, чтобы понять, что эту комнату я видела и раньше, правда всегда с другого ракурса. Вокруг творилось такое, словно целое стадо… или стая… Фубликов решило устроить голодные игры. Или брачные. В случае котоежиков, думаю, что вполне естественно, что брачные игры будут верхом жестокости и насилия природы над природой.　

То, что в комнате было целым, можно было пересчитать по пальцам. Куда, интересно знать, делось второе кресло, и откуда, интересно знать, взялись обломки в том углу. Стол тоже почил смертью храбрых, после соприкосновения со стеной. А на когда-то стене висели портреты. Интересно, это их останки покоятся внизу. Чудом уцелевшие часы показывали полшестого. Утра.　

— Доброе утро, Асфард, — выдавила я, понимая, что раз я еще живая, то утро смело можно назвать добрым. Но суда по его глазам, я сейчас на своей шкуре испытаю всю доброту этого утра.　

Приподнявшись на кровати, я села, протерев глаза и ощупывая себя. Цела? Цела! Повезло. Легко отделалась.　

— Что это такое? — процедил некромант, тыкая мне в лицо «прощальной запиской», — Я спрашиваю, что это такое?　

— Может, я это… пойду в свою комнату… — тихонько поинтересовалась я, надеясь, что удастся улизнуть из эпицентра скандала.　

— Нет у тебя больше комнаты! — выкрикнул Асфард, падая в кресло, — После того, как я это прочитал, нет у тебя больше комнаты!　

— Что? Совсем нет? — осведомилась я, прикидывая возможные причины, почему вдруг я стала, простите, бомжом. Судя по сводкам в городской бесплатной газете, лишиться недвижимости очень просто. А живя с некромантом — вообще плевое дело.　

— Совсем нет! — рявкнул некромант, вставая и идя ко мне. Кресло, которое было под ним, ударилось в стену и разлетелось в щепки. Я уже мысленно приготовила блокнот, чтобы почерпнуть еще пару магических ругательств. Мне как раз не хватает словарного запаса. Цензурного.　

— Я тут подумала…. Пойду-ка я вниз. Посижу, подожду, пока ты успокоишься… — сказала я, слезая с кровати и ставя босые ноги на пол.