Актуальные проблемы постановления оправдательного приговора в российском уголовном судопроизводстве

В уголовно-процессуальной литературе советского периода указывалось, что случаи латентного оправдания носят редкий характер, хотя и отмечалось, что они приносят серьезный вред борьбе с преступностью[143]. Признавая существование этой проблемы, отдельные авторы рассматривали случаи незаконного возвращения дел для производства дополнительного расследования[144]

, вынесения обвинительных приговоров с чрезмерно мягким наказанием, когда суд не был убежден в действительной виновности подсудимого[145], использования особого порядка судебного разбирательства вместо оправдания[146]

. Однако анализ судебной практики позволяет говорить о разнообразии форм латентного оправдания.

Одной из распространенных форм латентного оправдания является вынесение "компромиссного" обвинительного приговора. Оправдание чаще всего "облекается" в форму обвинительного приговора, в котором меры уголовно-правового принуждения сведены к минимуму. Такие обвинительные приговоры не оспариваются обвинением, скрывающим "брак" в работе правоохранительных органов. С ними формально соглашаются и подсудимые, не признающие своей вины, которые под страхом ухудшения своего положения, как правило, не обжалуют обвинительный приговор.

Вынесение обвинительного приговора с назначением наказания обычно связано с ситуацией, когда при наличии оснований для оправдания судом изменяется квалификация действий подсудимого на закон о менее тяжком преступлении в целях "снижения" общественной опасности инкриминируемого лицу преступления и минимизации (иногда достаточно существенной) назначаемого уголовного наказания, например, с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ст. 109 УК РФ, со ст. 161 УК РФ на 116 УК РФ.

Приговором районного суда Е. была осуждена по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 8 годам лишения свободы. По жалобе осужденной приговор был отменен в кассационном порядке, и при новом рассмотрении дела Е. была осуждена по ст. 109 УК РФ к 1 году лишения свободы, при этом на момент осуждения Е. отбыла более 3 месяцев лишения свободы.

При рассмотрении уголовного дела Е. показала, что ее сожитель А., находившийся в состоянии алкогольного опьянения, затеял с ней ссору, выражался при этом в ее адрес нецензурно, стал требовать, чтобы она вместе с ним пошла домой. Она отказалась, сказав, что придет позже, так как боялась, что А. нанесет ей побои. После этого А. встал, подошел к ней, сидевшей в кресле, и замахнулся, чтобы ударить. Она увернулась, но А. схватил ее руками за шею и стал душить, приподнимая из кресла. Свидетель А-ва сделала А. замечание, чтобы он оставил Е., но тот выразился нецензурно и продолжал ее душить. Тогда, чтобы остановить А., подсудимая схватила лежавший на столике кухонный нож и ударила им А. в ногу. После этого А. отошел от нее, сел в кресло, а через несколько минут упал на пол, из ноги сильно пошла кровь, и она, Е., взяв у А-вой полотенце, перевязала рану. От полученных телесных повреждений А. умер. Цели убить А. или причинить ему тяжкий вред здоровью у Е. не было, ножом ударила А., защищаясь от его действий. В своей кассационной жалобе Е. также поясняла, что действовала в состоянии необходимой обороны. Показания Е. были подтверждены показаниями свидетеля А-вой, которая также показала, что А. ранее неоднократно избивал Е.

Таким образом, при наличии фактических оснований для оправдания Е. суд переквалифицировал ее действия на закон о менее тяжком преступлении и назначил наказание в минимальных размерах. С данным приговором согласились прокурор и осужденная, опасавшаяся возможного ухудшения своего положения в результате повторного обжалования приговора.

Если формально переквалифицировать действия подсудимого на закон о менее тяжком преступлении невозможно, то вынесение обвинительного приговора может сопровождаться назначением излишне мягкого вида и размера наказания, не соответствующего тяжести вмененного преступления. Меньшее наказание в данном случае следует не за меньшую вину, а за меньшую ее доказанность. Речь идет, как правило, либо о наказании, не связанном с лишением свободы, либо о наказании, необоснованно назначенном в минимальных пределах или с необоснованным применением положений ст. 64, 73 УК РФ. Особенно широкие возможности для минимизации уголовной репрессии УК РФ представляет применительно к несовершеннолетним подсудимым, чем пользуются недобросовестные следователи, которые направляют в суд некачественно расследованные дела с расчетом, что суд, учитывая недостаточность доказательств и возраст подсудимого, в любом случае вместо оправдательного приговора вынесет обвинительный приговор с минимально возможным наказанием, в том числе не связанным с реальным лишением свободы.

Институт особого порядка рассмотрения судом уголовных дел при признании обвиняемым своей вины позволяет суду не проводить в общем порядке оценку доказательств, собранных по уголовному делу[147].