Акулы из стали. Ноябрь

У Саши дома решили погибший диван не выносить на руках, а просто сбросить в окно, ну а что ему уже: после смерти смерти бояться нелепо. Выставили под окнами на вахту минера, чтоб он прохожих распугивал – их там и не было, но мало ли шальной какой заскочил бы. Диван в окно лезть не хотел, цеплялся боками за оконную раму – пришлось бегать по соседям и искать топор, а потом рубить дивану подлокотники, но, в общем, справились довольно быстро и, занеся новый, побежали за креслами. А кресла-то что, не диван же: привезли их играючи, и минер сказал: не, не буду обмывать, ну один стакан, ладно, чтоб долго служила, и все, парни, я поскакал, а то уже двадцать сорок пять, надо же хоть когда-нибудь жену баловать и вовремя домой приходить!

Ой, да ладно, минер, успокоили его Антон с Сашей, ты будто подкаблучничества своего стесняешься, а зачем? Не надо. Не в том же доблесть, чтоб с женой мужланом быть, правда, Толик?

Да откуда Толику было бы это знать… Но в теории он был полностью согласен и подтвердил, что минером они даже гордятся за чуткое его отношение к своей жене, представителю, так сказать, слабого пола. Но тут же поправил на «прекрасный пол» потому как жена минера, при всей своей внешней хрупкости и воздушности, такой стержень титановый внутри имела, что ее даже вечно пьяные городские сантехники старались обходить за версту.

Втроем уже обмыли покупку, чтоб «долго носилась», и довольно рано, еще до полуночи, разошлись по домам. Толик на всякий случай сделал крюк и проверил, есть ли библиотека там, где говорил штурман, – библиотека и правда имелась. Ну и хорошо, решил Толик, завтра уж точно, несмотря ни на что, схожу!

Дома было пусто. И до того тоже же было пусто, но как-то не замечалось, а теперь явно давило на Толика: пощелкав дисками в музыкальном центре и напившись чаю, Толик решил лечь спать, хоть спать не хотелось совсем и долго не засыпалось. Но Толик упорно лежал, то глядя в потолок, то закрывая газа и вспоминая что-то из прошлой, до вчерашнего дня, жизни. Хотелось вспомнить что-то теплое и приятное, но в голову вместе с ним лезло и всякое остальное, от чего лучше бы и избавиться, хотя бы в воспоминаниях перед сном, но кто же из воспоминаний спрашивал у Толика, нужно оно ему в данный момент или нет?

Вспомнил, как познакомились с Леной, и хоть воспоминание это теперь следовало бы относить к неприятным, но нет – вспоминать об этом было все равно хорошо.

Подходил тогда к концу второй курс, вовсю бушевала весна, и пахло скорым отпуском, когда в пятничный вечер Толик решил сходить на скачки – так отчего-то называли дискотеку в училищном клубе. Вообще-то его, как местного, уже отпускали домой, да и вообще в город выпускали уже довольно часто, в отличие от первокурсных времен, когда за весь год в увольнении удалось побывать раза три и кроме танцев ходить было некуда. Так что чего он тогда туда поперся – уже убей не вспомнить. Да и какая, казалось бы, разница, но в мечтах, как и в давних воспоминаниях, всегда, отчего-то важны детали, и особенно важны детали мелкие, на которые в жизни совсем никогда не обращаешь внимания, а потом как дурак лежишь, не можешь заснуть и пытаешься вспомнить, а дальше в воспоминания двинуться не можешь, пока не вспомнишь или не придумаешь, что вспомнил, потому что это же не жизнь, а мечты. А в мечтах именно детали и важны.

Тогда для солидности Толик взял фланку у знакомого третьекурсника. Ну а что такого – самому-то месяц всего остался, а три галочки на рукаве намного красивее, чем две смотрятся – это раз, и ты сразу себя взрослее чувствуешь – это два. Дураки тогда такие были, отметил про себя Толик. В маленьком фойе перед актовым залом (он же кинотеатр), было ожидаемо тесно, но лица почти все те же: Толик что-то там потанцевал, походил по кругу и наискосок – так, покрасоваться, и случайно наткнулся на Лену, а дальше уже никуда и не пошел: прям с ходу и втрескался. Что неудивительно – Лена была хороша собой. Хотя почему «была», она и сейчас хороша, поправился Толик, это же только для меня она как бы умерла. Невысокого роста, с точеной фигуркой: узкая талия, пышная грудь, красивые коленки – прям как из Толиковых эротических снов вышла. Одета просто: в узкое вязаное платье из черных и желтых полос до середины бедра. Но эта простота только играла ей на руку на фоне подруг – разодетых, начесанных, надушенных. И вот этот ее вид, будто она случайно попала сюда, а так и было, как оказалось впоследствии, – ну как тут было пройти мимо?