Алая кровь на белых крыльях

Отряд Семена Михайловича Буденного отступал. Несмотря на то, что буденовцам удалось оторваться от преследования «санационной» дивизии, пробиться к своим было невозможно — сбить пехоту методично марширующую вдоль дорог его кавалерии было не под силу. Возможно, в жестокой рубке он бы смог это сделать, но терять две трети своих закаленных в боях бойцов он не хотел — его отряд продолжал отступление вглубь занятой врагом территории. Были в этом отступлении и свои плюсы — его отряд подъедал и реквизировал то, что предназначалось для снабжения польской армии, то есть двигался по вражеской транспортной коммуникации. Два «санационных» батальона, которые попытались преградить его отряду путь были вырублены без каких-либо значительных потерь. Оно и не мудрено — одно дело «санировать» безоружное местное население и заниматься расстрелами местных жителей, другое — столкнуться с теми, кто уже шесть лет был на войне. Пленных естественно не брали. Добровольцев принимали, но только при наличии коней и кавалерийских навыков. Поэтому несмотря на стычки с тыловыми польскими подразделениями, численность отряда возрастала. Особую опасность для его отряда двигающегося вдоль железной дороги на запад могли представлять бронепоезда — но то ли у поляков были свои взгляды на то как воевать со «схизматами», то ли не было опыта их создания — пока в качестве противника, бронированные чудища им не попадались. Особую головную боль представляла взрывчатка, поскольку ее требовалось много — продвигаясь на запад, отряд методично взрывал все мосты, и железнодорожные сооружения. Еще Семен Михайлович жалел о том имуществе, которое приходилось уничтожать ввиду невозможности взять с собой — его хватило бы на вооружение целой армии.

Косвенный эффект от отступления Буденного превосходил многократно наступательные возможности его отряда. Прерванное снабжение частей польской армии, занимавшейся борьбой с вооруженными формированиями сепаратистов, стало незаметно, но неуклонно подводить войска Великой Польши к катастрофе. Дефицит продовольствия еще как-то можно было восполнить реквизицией его у местных аборигенов, но вот с боеприпасами стало очень трудно. И без того слабо налаженная система снабжения рухнула. Разношерстность польской артиллерии сыграла с ляхами дурную шутку — большая часть артиллерийского арсенала превратилась в бесполезно возимое с собой железо. Этой бедой тут же и воспользовались многочисленные отряды инсургентов — их атаки становились все ожесточеннее, а бои все кровопролитнее для польской стороны. В 10 утра над конницей закружил Сопвич с Французскими розетками на крыльях черно-красным прямоугольником украшенным черепом на фюзеляже, такой же череп украшал французский флаг на хвостовом оперении. — Не стрелять — скомандовал Семен Михайлович — Это свои.

Сопвич был из знаменитой Махновской эскадрильи «АНАРХИЯ ЭФИРА», точнее это был один из двух самолетов входивших в это подразделение, но действовали два самолета, круче любого авиаполка. Два графа — анархиста-авиатора, русский Орлов и француз Де Марвильяк делали в воздухе чудеса. У них была своя группа гениев-механиков — Русский, француз и два немца. Механисьены, мало что содержали аппараты в полном порядке, они еще их периодически улучшали. В частности фельдфебель Гуго придумал подвесные сбрасываемые баки, что в два раза увеличивало дальность полетов, а Марсель Руссо разработал устанавливаемые на крылья, съемные блоки из спаренных пулеметов..

Сопвич Орлова сбросил вымпел с сообщением о дальнейшем маршруте Буденовцев. Дорога лежала на Гуляй-Поле.