Алая Завеса. Наследие Меркольта

– Ты время остановил? – подозрительно посмотрела на него Магдалена. – Как ты это сделал?

– Не остановил, а замедлил. Для того, чтобы остановить, требуется… Неважно. Бежим, пока заклятие не рухнуло.

Магдалена кивнула и покорно поднялась с кресла. Получив одобрительный взгляд Гарета, она отправилась к выходу из комнаты посетителей, за которой оставался лишь один коридор, отделяющий от свободы.

Теперь на неё смотрел уже не Карл Свайнхерт, а настоящий Гарет Тейлор.

Замедленный мир был чем-то уникальным. Он не напоминал фотографию, как могло показаться. Он был сродни абсолютному покою – покоился ветер, покоились облака, покоились деревья. Они всё ещё чувствовались живыми и настоящими – не нарисованными, а вполне существующими. В ином смысле. Если бы у Гарета была бы необходимость описать это состояние в виде диссертации на сто страниц, он бы не справился.

Сестра не переставала наблюдать за пустым местом. Она всё ещё не понимала этого – для неё Гарет и Магдалена ещё не успели исчезнуть. Неподвижный человек напоминал самую совершенную статую когда-либо созданную. И, лишь присмотревшись ближе и сосредоточив внимание, можно было заметить, что рука сестры всё же поднималась чуть выше. Но настолько медленно, что этой погрешностью можно было пренебречь.

Возле забора их ожидала машина – Магдалена прибыла сюда на такси. Все стёкла были затонированы, поэтому Гарету не удалось рассмотреть лица водителя, но он не обратил внимания на эту мелочь.

Он снова щёлкнул пальцами, вернув ту часть мира, которую он замедлил, в исходное состояние.

– Если тебя это успокоит, ты мне нравишься больше, чем Лютнер, – попытался внести позитив Гарет.

Он не лгал – Хендрикс подходила Юлиану куда больше. Лютнер тоже была отнюдь не самым проигрышным вариантом, но она являлась слишком обычной для такого человека, как Юлиан. В Магдалене же была нотка той самой странности, которая вносит изюминку в обычный и скучный образ.

Но если сердце приказало Юлиану иначе, то не стоило перечить.

– Не говори о ней, – решительно отрезала Магдалена.

Гарет всё понял.

Он не сомневался в том, что делает. Несмотря на убеждения Скуэйн в том, что он ни в коем случае не должен покидать приют, Гарет нашёл для себя более убедительные доводы. Если она со своей импровизированной командой потерпела фиаско, то он оставался последним, кто способен помочь.

Гарет чувствовал в себе слишком много силы. Ему казалось, что никто не способен остановить его – будь то Рейнхард, Молтембер и Халари. До этого ему удавалось делать всё, что он пожелает – останавливать время, создавать хитроумные иллюзии и менять обстановку вокруг себя одной лишь силой мысли. И он был уверен в том, что это не потолок. Потенциал его силы был куда выше.

Он докажет им всем, что не является балластом. Покончит с Рейнхардтом и положит конец его планам.

Гарет плохо знал Ривальду Скуэйн и до конца не доверял ей. Но доверял отец, а значит, она заслуживала спасения. Столь ценный актив, легенда города, ещё в недалёком прошлом раскрывающая такие преступления, которые ставили в тупик бравую полицию, была нужна городу.

А Гарету был нужен отец. И друг. Возможно, лучший. Он знал Юлиана совсем недолго, но совсем недавно осознал, что ещё ни с кем не был так близок. Несмотря на врождённую коммуникабельность и умение располагать к себе других людей, он так и не нашёл того, кого сможет называть настоящим другом.

В Юлиане же объединились все необходимые качества для того, что бы стать другом. Он был предельно честным – Гарет мог доверять ему и не ждать подлости. Он был искренним – Тейлор не находил в нём ни капли лицемерия. Он был самоотвержен – с таким товарищем Гарет пошёл бы в разведку.

Но главным качеством Юлиана было то, что он являлся настоящим. Порой он выглядел глупо, но не пытался при этом казаться умным. Он не скрывал ничего внутри себя. Если ему было плохо, он не пытался притворяться счастливым. Если ошибался, то не искал для себя оправданий, а признавал поражение. Он смеялся тогда, когда было смешно, а не когда было нужно. То же самое касалось и грусти.

Заслуживал ли этот человек спасения? Несомненно.

Спустя десять минут автомобиль пересёк черту города. В этот момент комок из груди Гарета исчез, и он изнутри наполнился привычным для себя чувством. Чувством того, что он дома.

– Куда мы едем? – спросил Гарет.

– Пока что ко мне. Больше некуда. Наверняка, дома Скуэйн и твоего отца находятся под присмотром Рейнхардта. Про меня же он не знает. Даже не догадывается.

– Я бы с радостью отправился сразу в Ратушу.

Магдалена посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Днём? Когда там человек пятьсот, не меньше? Ты храбрый, Тейлор, но не глупый.

Она была права. Гарет был умён.

– Пойду ночью. Думаю, Рейнхардт живёт там.

Гарет не сомневался в том, что Рейнхард будет находиться в Ратуше. И не из-за того, что живёт там, а потому что будет ждать Гарета.