Алан Гленн - Американский орёл

Хэнсон держал это фото дольше всех, затем убрал все снимки обратно в карман. Он протёр руки, словно те были грязными.

Сэм отвернулся, в горле застрял комок.

- Мы не можем спасти их всех, Сэм, - тихо произнёс Хэнсон. - Но мы можем спасти многих, и мы продолжим спасать многих. Если правда о лагерях в Соединённых Штатах выплывет наружу, сделке конец.

- Сделке? - С трудом произнёс Сэм, самому ему, при этом, хотелось сблевануть. - Мы заключаем сделки с правительством и армией, которые вытворяют вот такое?

- Мы будем заключать сделки, с кем придётся, пусть даже с самим дьяволом, - ответил на это Хэнсон. - Ты видел снимки. Если бы мы не привезли этих людей работать здесь, на карьере, та же участь ждала бы и их.

- Но мы же лучше их.

- Возможно. Только ни у кого из нас руки не чисты. Ни у кого.

- Говорите за себя, - сказал Сэм.

- Я предпочитаю приглядывать за своими офицерами, действующими и нет. Я не люблю сюрпризы. Полицейская комиссия не любит сюрпризы.

- Не сомневаюсь. - Тошнота сменилась чем-то более сильным.

- Значит, ты понимаешь, что нашему интересу есть предел. Нам известно, что происходит на улицах Портсмута, сомнения, потоки бухла и денег. Мы делаем всё, что можем, и будучи сержантом, ты находился на самом острие. Однако существуют обстоятельства, которым мы уделяем особо пристальное внимание.

Сэм взглянул в окно.

- Ты представляешь, сколько копов могут позволить себе собственный дом? Проработав всего несколько лет? Да ещё и с беременной женой на руках?

Сэм обернулся к нему.

- Я много сэкономил. Работал сверхурочно, сколько мог.

- Разумеется, - сказал Хэнсон. - Однако за несколько недель до того, как ты купил дом, произошло одно занятное совпадение. Уильям Коканнон. Официальную жалобу он подавать не стал, но всем дал понять, что одним мартовским утром, кто-то его крепко отмудохал и украл несколько сотен долларов, которых оказалось достаточно, чтобы ты наскрёб на новый дом. Я знаком с президентом Первого Национального. Он поведал мне, что тебе не хватало на первоначальный взнос, затем Дикого Вилли мордуют, а ты заявляешься с необходимой суммой.

Сэм ощутил, как в комнате стало холоднее.

- Я доступно излагаю? - спросил Хэнсон. - Или мне рассказать о твоей жене и её друзьях?

- Доступно.

- Хорошо. Значит, недопонимания не будет. Я вытащу отсюда твою жалкую задницу, хоть и пришлось потянуть за множество нитей и пообещать немало одолжений, и привезу тебя обратно в Портсмут. Затем ты вернёшься к обязанностям исполняющего обязанности инспектора и связного с ФБР. Те, кстати, сказали, что очень сильно по тебе соскучились. Искать тебя я поехал, в том числе, и по этой причине. Чтобы обрадовать ФБР.

- А журнал департамента... кто напишет, куда я пропал? Или вы?

- Журнал исправят, - осторожно произнёс Хэнсон. - Я скажу, что ездил вместе с тобой в один небольшой городок в Вермонте по одному следственному делу. Делу, которое, напоминаю вам, исполняющий обязанности инспектора Миллер, закрыто. Навсегда. Ты меня понял?

- Но я знаю, кто это. И откуда приехал. И...

- Сэм. - Голос Хэнсона стал жёстче. - Прекращай. Это приказ. Обещай, что покончишь с этим, и этим же вечером мы вернёмся в Портсмут. Скажешь что-нибудь ещё и, Богом клянусь, через минуту снова окажешься за забором. Тебе понятно?

- Сэр... это же убийство. В вашем городе. В нашем городе.

- Беженец из Нью-Мексико, а до этого из Европы, которому свернули шею и выбросили из поезда, который проходил через наш город. Вот и всё. Ясно? Оставь его ФБР. Либо оставайся здесь.

Сэм протёр лицо, взглянул на босса. Может, из-за голода, или из-за усталости, или от горького осознания того, что он сдался, но на пару мгновений на груди босса ему привиделись те фотографии, словно он увидел их сквозь ткань мундира. Построившиеся немецкие солдаты с винтовками. Стрельба. А в самом конце, немецкий солдат, пинающий труп ребёнка, будто это какое-то весёлое состязание.

Сэм собрал все силы, чтобы заговорить, но вышел у него лишь шёпот.

- Дело закрыто. Я вам обещаю.

- Хорошо, - сказал Хэнсон, подошёл и хлопнул его по плечу. - Как я говорил ранее, когда встреча закончится, тебя ждёт светлое будущее в Партии, даже невзирая на все твои выкрутасы.

"Конечно, - подумал Сэм. - Светлое будущее стучать на собственного тестя, на благо тебе, на благо "нацикам", против "штатников".

- Так. Ещё одно. Ты же понимаешь, что всё, что я тебе сейчас рассказал, здесь же и останется. Это понятно?

- Да, сэр, понятно.

Хэнсон покачал головой.

- Нет, мне так не кажется. Я имею в виду, что всё останется здесь. Нельзя рассказывать никому. Ни другим копам, ни жене, никому. Если же выяснится, что ты кому-то растрепал об этом месте, с кем-то поговорил - даже со своим сыном Тоби, по ошибке - ты вернёшься сюда. Навсегда. Итак. Скажи, что всё понял.

Вместо ответа Сэм закатал левый рукав и показа вытатуированную цифру 3.

- А это? Как я объясню это Саре?

- Что-нибудь придумаешь, - ответил Хэнсон. - Что пошёл по пьяному делу к татуировщику в гавани, мне плевать. Но тайна Бёрдика останется тайной. Понятно?

- Ага. Я всё понял.