Алан Гленн - Американский орёл

Он встал на колени, подполз к окну и увидел, как чуть дальше по улице остановилась "Чёрная Мария". Он замер, подумал, что, нет, через дом уходить нельзя, слишком велик риск того, что его возьмут на лестнице; нет, он пролезет через окно на противоположной стороне чердака, разобьёт его и...

Двери "Чёрной Марии" распахнулись, вышли двое в шляпах и длинных плащах и побежали.

Нет, не к дому Курта. К дому на той стороне улицы.

Он глубоко вдохнул затхлый воздух. Смотрел, как перед ним разворачивается действие. Входную дверь небольшого дома вышибли, и двое мужчин ворвались внутрь. Прошло всего несколько секунд, сотрудники министерства внутренних дел вышли, один вёл перед собой закованного в наручники мужчину, другой вёл женщину, оба были почти не одеты и босоноги. Мужчина в отчаянии свесил голову, а женщина кричала, вырывалась из рук захватчика. Пару провели по улице, задние двери "Чёрной Марии" открылись и...

Снова крики. Он закусил губу, увидев, как из дома выбежали дети, одетые в пижамы, две девочки и мальчик, и побежали за родителями. Мог ли он успеть туда? Мог ли? Люди из МВД явно не ожидали засаду, кого-то, кто выйдет из дома Курта, возможно, с молотком или битой в руках. Задаст им жару, освободит родителей и вернёт детям, скажет им бежать, бежать немедленно...

Его передёрнуло, он отпрянул от окна. Сел на спальный мешок. Услышал, как закрылись двери "Чёрной Марии", завёлся двигатель, и машина, свистя шинами, умчалась прочь.

Нет, сконцентрируйся. Сосредоточься. Нужно думать о предстоящем задании.

Он закрыл уши ладонями, уставился в деревянные доски пола перед собой. Да, конечно, сосредоточься, но это так сложно, когда на улице кричат и плачут напуганные дети, оставшиеся без родителей.

Возможно, он не так уж и крепок.

Глава сорок седьмая

Вода попала в нос, он тонул, его пытали офицер СС и легионер Лонга, они смеялись над ним, держали под водой...

Сэм очнулся.

Он уснул прямо в ванне. Вода уже давно остыла. Он откашлялся, взял полотенце и вытер лицо, затем осторожно коснулся синяков и царапин, а также старых мозолей на ладонях. Ему было холодно. Там, в Бёрдике, люди живут в холодных бараках, голодные, немытые, дрожащие, не знающие, что принесёт завтрашний день, еврейские заключённые на земле, которая должна была быть свободной...

Сэм вновь посмотрел на запястье. Цифра "три". Теперь он помечен на всю жизнь.

Что это будет за жизнь, он не знал.

Зазвонил телефон.

"Сара?".

Он выбрался из ванной, считая количество звонков по общественной линии.

Один длинный звонок, следом три коротких.

Снова Коннорсам, что живут дальше по улице.

Не ему.

***

Прежде чем отправиться в постель, Сэм вернулся в гостиную, и увидел там небольшую горку книг с разорванными обложками. Некоторые были из "Ежемесячного книжного клуба", времени пару лет назад, когда Сара ещё могла позволить себе ежемесячную рассылку. А, вон лежит изодранный "Справочник бойскаута", тот самый, по которому они с Тони обменивались сообщениями.

Сэм пролистнул его, увидел значки за заслуги, его первый список выполненных задач, тех, что он был способен выполнить. Прежде чем стать скаутом-орлом он заработал немало значков. Не то, что Тони, который сдался после трёх. Три значка Тони против тридцати Сэма - цифра, необходимая для достижения вершины под названием "скаут-орёл".

Он швырнул справочник обратно в кучу. Какие-то достижения, какие-то записи. Скаут-орёл, квотербек, коп, сержант, исполняющий обязанности инспектора, и освободившийся заключённый секретного концлагеря.

Пора спать.

***

Утром Сэм медленно оделся, игнорируя свежие отметины на руках. Он подумал о шестом бараке, как по холоду идёт работать в карьер. Он был голоден и удивлён тем, насколько крепко заснул. Кошмаров не было, лишь сон, настолько глубокий, что он проснулся уставшим, совсем не посвежевшим.

Одевшись, он сделал ещё кое-что, нечто отвратительное - неподвижными пальцами он прицепил на лацкан пальто значок с флагом Конфедерации.

Завтрак. Сэм оглядел, во что превратилась кухня, и решил не задерживаться. Это место должно быть заполнено смехом и улыбками Сары и Тоби. Нет, оставаться здесь ему не хотелось. Будет лучше, если он уйдёт и станет тихо работать на Лакутюра и Грёбке, правительственных сотрудников, которые могли пытать, лишать свободы и убивать евреев с той же лёгкостью, с какой другие люди покупают газету или заказывают завтрак.

Сэм вышел через парадную дверь, не потрудившись её даже запереть, и сделал два шага, прежде чем заметил, что его ждали.

Облокотившись на крышу его "Паккарда" стоял Ганс Грёбке, рядом с его рукой лежал бумажный свёрток.

Первой реакцией Сэма было желание несколько раз как следует врезать по этой наглой роже, но он усомнился, что против Грёбке окажется достаточно силён. Если же нет, что тогда? Он потянулся к револьверу, чтобы пристрелить нацистскую тварь прямо на месте, но в глазах немца было нечто такое, что остановило его. Взгляд, совершенно ему не свойственный. Сострадание? Озабоченность? Что же?

Грёбке выпрямился, отвесил короткий шутливый поклон.

- Guten tag*, инспектор Миллер.