Алан Гленн - Американский орёл

- Я не сужу вас за ваши деяния. Я могу осуждать ваше правительство, но не вас. Мы с вами похожи. Наши страны. Наши империи покоятся на горбах наших народов. У нас свои судьбы. Даже символика у нас одинаковая. Орлы, да? А наш Фюрер, он настолько восхищается вашей промышленностью, что даже его личный поезд называется "Америка". Американский орёл, для обеих стран, так похоже.

Сэм продолжал молчать.

- Итак, наши страны столь же похожи, как мы с вами. Так, что проявите немного уважения, ja?

Военный полицейский махнул рукой, и Сэм рванул с места столь резво, что едва не проехал ему по ногам.

***

Когда Сэм и Грёбке шли по направлению к отелю "Рокинхэм", немец закурил сигарету при помощи позолоченной зажигалки и произнёс:

- Обожаю ваш табак, знаете ли. Вы и представить не можете, что приходится курить дома - уличные самокрутки, всякий левак из Франции и Турции. Хорошо, что наши страны подружились, да?

- На последнее не рассчитывайте, - сказал Сэм. - Лонгу доверять нельзя. Также, мы помним, как Гитлер обошёлся со Сталиным. Мирное соглашение в 39-м, вторжение в 41-м.

- Значит, считаете, что нет чести среди воров, да?

- Всё говорит именно об этом.

Поднявшись по гранитным ступеням отеля, и показав военным полицейским полицейское удостоверение, Сэм задумался над словами Грёбке.

Он им нужен.

ФБР и гестапо.

И департаменту полиции Портсмута. Его собственный босс в парадной форме полковника Национальной гвардии приехал - или был прислан? - чтобы забрать Сэма из Бёрдика.

Зачем? Для чего он им понадобился?

По пути в переполненное людьми фойе гостиницы Грёбке убрал удостоверение.

- Вот, как, значит? Бумаги и записи, вот с чем нам придётся работать, - заметил он.

Бумаги.

Записи.

Что там Шон сказал в трудовом лагере?

"Всё. Им известно о вас всё, все ваши дела, абсолютно всё".

Кое-какие дела, думал Сэм, поднимаясь с Грёбке на второй этаж, без сомнения, принадлежали ему...

Тони.

Что там могло быть в деле Тони?

Его арест, разумеется, деятельность в незаконном профсоюзе на верфи, попытки всё исправить после смерти отца, и не только это, конечно же. Гестапо и ФБР были безжалостно кропотливыми. Сэм ни капли не сомневался, что они перерыли всё его личное дело, вплоть до старших классов школы, начальной школы, чёрт, даже до времён, когда он был бойскаутом. Три значка Тони за заслуги. Сэм помнил каждый, помнил, как дразнил Тони за то, что тот такой лентяй, до тех пор, пока Тони не запихал его в угольный шкаф, куда они пошли набрать угля для печи.

Первая помощь. Астрономия.

И третий, которым Тони гордился больше всех, ремесло, которым он продолжал наслаждаться ещё много лет и по которому до сих пор скучал. Чёрт, разве Тони не об этом говорил с ним во время последней встречи?

"Господи Боже, - подумал Сэм. - Господи Иисусе".

- Идём, - произнёс Грёбке. - Пора работать.

Он прошёл за гестаповцем в номер двенадцать.

Лакутюр сидел за круглым столом, сложив на него ноги, по его начищенным черным туфлям и белым носкам можно было бы сделать вывод, что он работал на звукозаписывающей студии MGM. Он просматривал какие-то газеты, а когда они вошли, поднял взгляд.

- Рад, что вы добрались, инспектор. Скажите, вам понравился отпуск? Надеюсь. Господи Боже, вы нас уделали. И, чёрт, гляньте на свою причёску. - Он бросил взгляд на бумаги.

Сэм подошёл к столу. Лакутюр поднял взгляд.

- Ты не слышал, что я сказал, парень?

- Слышал, и мне, строго говоря, плевать.

- С чего это?

- С того, что я здесь закончил. Я вам больше не мальчик на побегушках.

Лакутюр ухмыльнулся.

- Слишком дерзкие слова для паренька, который на несколько дней свалил в самоволку, и вернулся с обритой головой и синяками на лице. В неприятности попал, паренёк? Хм. Заехал туда, куда нельзя и тебя чутка подрехтовали?

- Не твоё дело, - резко бросил Сэм.

- Нынче всё - моё дело, Сэм. Ты удивишься тому, сколько мне известно. Где ты живёшь. Что в твоём доме живёт краснозадый бывший профессор колледжа. Чёрт, в твой дом прошлой ночью кто-то вломился. Какие-то легионеры Лонга, видать решили, что ты конченный долбоёб и задумали зайти в гости. Ты никаких легионеров в последнее время не злил? До сих пор считаешь, что ты не мальчик на побегушках, инспектор?

- Я знаю, зачем вы здесь, - сказал Сэм. - Ещё я знаю, зачем вы взяли меня работать с вами.

Улыбка Лакутюра не сдвинулась.

- Правда, знаешь? Так, поведай нам?

- Вы здесь из-за моего брата. Он сбежал из трудового лагеря "Ирокез". Вы ищете Тони.

Между агентами ФБР и гестапо произошёл быстрый обмен взглядами.

- С чего ты так решил? - спросил Лакутюр.

- С того, что вы закрыли нашего архивариуса, который узнал, что вы ищете записи о нём. С того, что ты сказал, что Тони с самого начала был в ваших руках. Это значит, что вы отслеживаете его путь с самого начала. Когда он получил значок лучшего стрелка, когда в школе возглавлял стрелковый клуб. Он отлично обращается с винтовкой, он всю жизнь был охотником, и я уверен, что вам известно, что он в Портсмуте, прямо накануне саммита.

Взгляд Лакутюра по-прежнему был сосредоточен на Сэме. Тот продолжил: