Алан Гленн - Американский орёл

- Хорошо. Запомни, ты связной, и когда ФБР и гестапо от тебя отвяжутся, езжай домой и отдохни. Завтра поезжай к ним и узнай, чего им ещё нужно.

- И что это может быть?

- Откуда мне, блин, знать? - взорвался Хэнсон. - Если они захотят, чтобы ты разделся догола и плясал чарльстон на Маркет-сквер, выполняй! Если они захотят, чтобы ты метнулся в Голливуд и приволок оттуда Мэй Уэст* для развлечения фюрера, выполняй и это!

Сэм поднялся и, не сказав ни слова, вышел. Ещё столько нужно сделать, столько работы, а он уже опоздал к ужину.

За пределами полицейского участка стояла толпа, пытавшаяся прорваться внутрь, с кем-то повидаться. Там оказалось несколько детей, державших за руки отцов или матерей, плачущих, не желавших находиться здесь этим холодным вечером. Под уличным фонарём стоял отряд легионеров Лонга, весело наблюдая за происходящим.

Интерлюдия VI

В грязном подвале Курт разложил на столе стопку карт и бумаг. Он осмотрел их и произнёс:

- Неплохая работа. Ральф сделал отличные снимки, но стоит отдать должное тому, кто проделал всё остальное.

Курт проворчал что-то неразборчивое.

- Я сделаю так, чтобы их передали дальше, если кто-нибудь из нас доживёт до следующей недели.

Наверху открылся люк и, стуча по ступенькам, появился Винс. В руках он держал вытянутую картонную коробку с красивой надписью "Свежие цветы". Винс поставил коробку на стол.

- Ну, вот. Как и обещал.

Он перевернул коробку, поднял крышку. Внутри оказался какой-то длинный предмет в обёрточной бумаге, перетянутой бечевкой. Винс достал его, развязал бечёвку, разорвал бумагу. На свет показалась винтовка с ручной перезарядкой и оптическим прицелом, а также небольшой бумажный мешочек. Внутри мешка оказалось шесть винтовочных обойм.

- Знаешь такую? Сойдёт? - спросил Курт.

Он ощутил холодный металл и гладкость дерева винтовки.

- Конечно. Американская армейская модель 1903 года 7,62х63мм. Хорошая и точная. Вмешает восемь патронов. Оснащена 2,5кратным прицелом Уивера. Сработает, как надо.

Он взял винтовку, проверил работу, поднёс к свету. Блеснула смазка, ни следа ржавчины или мусора.

- Ну? - спросил Винс.

- Как по заказу, - ответил он. - Хорошая работа.

- Знаешь, я могу ещё достать, вообще, не проблема, и...

Он отложил винтовку, встал, и выбросил вперёд здоровую ногу, ударив Винса под колено. Винс жёстко рухнул в грязь. Он перевернул его, надавил коленом на основание позвоночника, обхватил подбородок и резко дёрнул в сторону. Послышался сухой треск, дёрнулись ноги и всё кончилось.

Он встал и отряхнул руки.

- Твою ж мать! Это так важно было? - резко бросил Курт.

- Боюсь, что да, - ответил он. - Он бы никогда не прекратил попыток вызнать, для чего мне нужна эта винтовка. Думаю, он стучал. И на кого бы он ни работал... им известно лишь то, что у меня есть винтовка. Им неизвестно, чем всё закончится.

- Ты думаешь или знаешь, что он стукач? - спросил Курт.

Он вспомнил ту ночь, когда видел Винса, садящимся в элегантный седан.

- Знаю.

- А если ты ошибся?

- Тогда он погиб за страну.

Казалось, Курт какое-то время боролся с какими-то мыслями, затем произнёс:

- Что дальше?

Он вернулся к винтовке и обоймам, и, спустя недолгое время, всё снова оказалось в коробке. Он протянул её Курту.

- Уходи немедленно, и как можно скорее положи её туда, куда мне нужно, вместе с ещё парой вещей. Но только убедись, что за тобой не следят. Ты смышлёный, давно в нашем деле, но, Курт... нельзя, чтобы за тобой следили.

- Не будут за мной следить.

- Ещё одно, - сказал он. - Как только доставишь, вали из города нахер. Не ходи ни к каким знакомым, никуда, где бывал прежде. Садись в машину, выбери направление, и езжай.

Курт смотрел на него влажными глазами.

- Ты... думаешь, ты справишься?

- Я родился в городе революции, - сказал он, стараясь добавить уверенности своему голосу. - Я справлюсь.

Глава двадцать шестая

Дома Тоби уже отправился спать, Сара нарезала холодный ростбиф, оставшийся с воскресного ужина, а на сковороде трещали картофельные пироги. Она была одета в голубое хлопковое платье, а бёдра её плотно обтягивал белый фартук. Она повернулась, уронив на лицо прядь волос, и улыбнулась ему.

Сэм вспомнил холодный осенний день 1931 года, когда он вернулся с грязного поля с футбольным шлемом в руках, и каким-то образом увидел её лицо, её улыбку, и мгновенно понял, что сделает всё, что угодно, чтобы увидеть её вновь.

- Прости, что не позвонил и не сказал, что задержусь, - сказал он.

- Я понимаю, - сказала она, поворачиваясь обратно к плите. - Я слышала по радио, что происходит. Господи, Сэм, к нам в город приедут президент Лонг и Адольф Гитлер. Поверить не могу.

Сэм скинул плащ, снял шляпу и положил их в один шкаф вместе с револьвером и кобурой.

- Уж придётся. Будет именно так и на следующую неделю вся округа превратится в зоопарк.

Он прошёл на кухню, встал за ней, обнял стройные бёдра и поцеловал в шею. Сара тихо замурлыкала, словно кошка, требующая внимания, и откинулась на Сэма, уткнувшись ягодицами ему в пах.