Алан Гленн - Американский орёл

Лакутюр схватил пальто и вышел, хлопнув за собой дверью. Сэм сидел молча, вертя между пальцами белую карточку. Гестаповец смотрел на него и курил. Сэм вспомнил истории из журнала "Лайф", "Лук" и из газет, радиопостановки и голливудские фильмы. Именно так всё и закончилось для множества жителей Европы. Наедине с агентом гестапо. Немец не имел над ним власти, однако отчасти Сэм оказался парализован этим змеиным взглядом, холодными глазами человека, который имел право карать и миловать, пользовался этим правом без раздумий и, даже наслаждался им.

Грёбке затушил окурок в пепельнице и произнёс:

- Вы выглядите... беспокойно.

- Я впервые в жизни нахожусь наедине с агентом гестапо, - ответил Сэм.

- Наша работа в основном... Моя работа в основном... похожа на вашу, - произнёс Грёбке и пожал плечами. - Полицейская работа.

Его английский был безупречен, но с сильным акцентом.

- Это вы так считаете. Мне в это поверить тяжело.

Грёбке уставился на него.

- Вам не нравятся немцы.

- Кому какое дело, не так ли?

Грёбке склонил голову, словно гончая, уловившая мимолётный след, какой-то шорох в траве чего-то такого, что необходимо догнать и убить.

- Мы вам чем-то навредили?

- Ага, - сказал Сэм, чувствуя, как в груди всё сжалось. - Убили моего отца.

Голова снова едва заметно пошевелилась.

- Скорее всего, нет. У меня не такой уж богатый опыт общения с американцами. Так, что не думаю, что это я убил вашего отца.

- Может, нет, но это сделали ваши соотечественники.

- А. Великая война, я прав?

- Да, вы правы.

- То была война, - ответил немец. - На войне всякое происходит.

"Ага, и это всякое творят немцы", - подумал Сэм. Полыхающие Роттердам и Ковентри. Тонущие пассажирские лайнеры. Первое использование отравляющих газов. Но этот человек из гестапо друг ФБР и кто знает, чей ещё. Поэтому Сэм ответил:

- Ага. Война. Неприятная штука.

- Насчёт вашего отца, - беззаботно продолжал Грёбке. - Что с ним случилось?

- Он вернулся с войны с лёгкими, поражёнными немецким газом. Затем он пятнадцать лет их выкашливал, пока не умер в фермерском доме.

- Это было давно, и мне жаль. Однако что вы думаете о нас нынешних?

Сэму больше не хотелось продолжать диалог с этим немцем.

- Я бы предпочёл не отвечать. По известным вам причинам.

Грёбке расслабился, словно понял, что вышел победителем из этой дискуссии.

- Мне кажется, я знаю американцев. Вы считаете нашего лидера диктатором, тираном. Возможно. А, что же вы сами? А?

Сэм продолжал молчать. Ему очень хотелось, чтобы Лакутюр поспешил вернуться.

Грёбке прищурился.

- Что же касается вас, я скажу, что ваш президент - дурак и пьяница. Также я скажу, что наш фюрер станет величайшим лидером нашей страны. Он принял страну, разрушенную войной, разрушенную экономической депрессией, и за короткое время привёл её к тому, что мы заслуживаем по праву. Вы можете сказать то же самое о своём президенте? Вас до сих пор корежит от депрессии... ваши вооружённые силы - международное посмешище... Японцы рвут Китай на части, а вы просто стоите и смотрите. Они выдавили вас с Тихого океана, подкупив вас уйти со своих баз, вроде той, что на Гуаме... и вы даже пальцем не пошевелили, когда Нидерланды, Франция и, наконец, Англия пали перед нами на колени.

- Ваш фюрер - кровожадный ублюдок, - тихо произнёс Сэм.

Грёбке уже намеревался ответить, как в номер вломился Лакутюр и хлопнул дверью.

- Едва не пришлось приложить этого сукиного сына о стойку, но вроде утряслось. Хорошо. Вы тут, как, нормально?

Грёбке перевёл бледные глаза с Сэма на фбровца и сказал:

- Ja. Нормально.

- Хорошо, - сказал Лакутюр. - А теперь, прошу прощения, инспектор...

Сэм встал и едва подошёл к двери, как в неё кто-то постучал.

- Блядь, Миллер, гляньте, кто там?

Сэм открыл и увидел перед собой двух легионеров Лонга, с ехидными ухмылками на молодых лицах. Кэрратерс и Леклерк, те самые, что прошлым вечером приходили к нему домой.

- А, это вы, - сказал Лакутюр. - Живо сюда и за работу.

Проходя мимо Сэма, Леклерк пихнул того плечом, затем рассмеялся, а Сэм ничего не сделал.

- О, да, дружок, мы не забыли о том опросе! - воскликнул Кэрратерс.

Сэм закрыл за собой дверь, заглушая смех южан.

Глава двадцать пятая

Девять часов спустя Сэм вернулся в отель "Рокинхэм" с блокнотом, исписанным заметками о том, что интересовало ФБР - точками контроля дорожного движения, ресторанами, где будут питаться прибывающие толпы федеральных агентов и съёмными домами, где все они разместятся - однако, к своему удивлению, ни Лакутюра, ни Грёбке на месте не застал. Взволнованный клерк за стойкой администрации - он сидел на телефоне, который не переставал трезвонить - достал записку и произнёс:

- О, инспектор Миллер. Агент Лакутюр сказал встретиться с ним... дайте, гляну... встретиться с ним у лагеря бродяг неподалёку от Мейплвуд. Он сказал, вы знаете, где это.

Десять минут спустя Сэм находился там, где всё началось, идя пешком вдоль железной дороги мимо "Рыбацкой хижины", мимо того места, где был обнаружен татуированный Джон Доу - нет, Петер Уотан! - в сторону лагеря бродяг, где жил Лу Пердье и остальные, где...