Алави его светлости

Вот теперь Рая заговорила языком понятных Лёне терминов. Как и любой мужчина, он и пальцем не пошевелит, пока не увидит перед собой стоящую цель. Увековечить свое имя друг никогда не стремился. Его же слова «лучше я буду жить в безызвестности, чем помру на пике славы и буду греметь в веках». А что, логика в его рассуждениях есть. На кой слава трупу? Зачем ему в веках костями греметь?

Магал застал нашу компанию в глубоких раздумьях. Впрочем, к нам он даже не подошел. Сразу направился к крысоносам, которые расположились вокруг второго костра своей обособленной кучкой и жарили сейчас шайтанов. Магал, сверкая идеальным торсом, покрытым вязью золотых символов, вывалил из рубашки с десяток пушистых шайтанов и, взяв флягу, принялся умываться и приводить себя в порядок. Ребята о чем-то болтали, но я их не слушала. Словно завороженная, наблюдала, как скользят по упругим мышцам Ноэля крупные капли воды, как они искрятся на солнце… Восхитительное зрелище! Слева волнительно вздохнула Рая и гоготнул Лёня.

— Вот ведь девки! Все, как одна, на кубики ведутся.

— Тут и треугольники неплохие, а уж полужопицы, в смысле, окружности… окружности вообще выше всяких похвал, — подруга разве что не облизнулась и насилу заставила себя отвернуться. Такая красота как у магала — почти преступление. Теперь я поняла Сари, что ползала перед владыкой на коленях. Наверняка она его любила. Впрочем, пакости любила больше…

Меня не удостоили и взглядом, хотя уверена, он чувствовал мое пристальное внимание. Даже к лучшему. Хоть кто-то из нас двоих должен держать себя в руках, иначе эта поганая привязка сведет обоих с ума.

Вскоре мне всучили, именно так, всучили тарелку с шайтаном под хрустящей корочкой. Не знаю, сколько едят женщины в этом недружелюбном мире, но я свои силы не переоценивала. Представьте себе откормленную утку, теперь увеличьте ее в размерах в два раза, превратите в кошку и вы увидите, какое чудо кулинарных стараний крысоносов было вручено мне на тарелке. Ну, как тарелке. Я бы назвала это скорее доской…

Поблагодарить не успела, поскольку магал снова скрылся и до конца привала на поляне не появлялся.

— Что между вами происходит? — допивая чай, поинтересовалась подруга. Впервые мне не хотелось с ней делиться. Вообще не хотелось делиться ни с кем своими чувствами. Пожала плечами и, чтобы не обижать Раю, ответила пространно:

— Привязка.

Встала и отправилась к нашему сайнару. И понимай, как хочешь. Этому приему я научилась у Ноэля и, покидая Вёрджил, смогу похвастаться хотя бы одним благоприобретенным навыком.

Я не лошадь, а сайнар — та еще свинья! Он слопал подаренного мною шайтана и глазом не моргнул. Конечно, я не ждала благодарности, но отрыгнуть-то мог и в другую сторону. Богатырской отрыжкой меня сдуло с места, и я шлепнулась в вялую траву пятой точкой, продолжая удерживать в руках погрызенную заднюю конечность шайтана. Он оказался вкусным, но для моего желудка — слишком большим.

Когда вернулась к костру, тему с Ноэлем больше не поднимали. Незнакомые мужики, чьего предназначения я не знала, да и без надобности, ели на соседнем бревне, быстро кидая в рот крупные куски и заедая чем-то похожим на гречку. Лори Радгал тоже особо не церемонился, не стесняясь есть руками. Еще одна кошелка — с приборами — оказалась лишней, потому что ими даже мы пользовались исключительно из того соображения, что раз взяли — надо применять.

— Кстати, Фи, о тех закорючках, — прожевав, произнес Лёня. — Удалось что-то выяснить?

— Что-то связанное с Зорином, — ребятам я абсолютно доверяла, в отличие от притихших мужиков и даже немножечко лори Радгала. В тихом омуте бактерии водятся! А где бактерии — там букет разнообразного говнеца. Продолжила тише, склонившись к ним ближе. — Магал Рихтер давал мне какую-то древнюю книжку.

Притихла, прожевывая мясо, по вкусу как куриное.

— Всегда должен быть артефакт, а то история получится какая-то неполноценная, — согласилась Рая, но я подарила той выразительный взгляд, вмиг прекративший улыбочки.

— Это серьезно. Там что-то очень мутное и непонятное. Магал Рихтер же в итоге за тори оказался. Меня к рукам прибрать хотел. Но это полбеды. Он мне подсовывал древнюю книжку, на обложке которой как раз тот символ, что я выводила. Как сам Рихтер пояснил, я некая избранная, которую призвал сам Зорин.

— Так он же спит, — задумался Кудрявый. — Лунатит что ли?

— Ну, призвать как-то сумел.

— Или призвал вовсе не он, а кто-то от его имени, — пожала плечами подруга. — И мужик вовсе ни сном, ни духом, что кого-то призывал.

И тут мне вообще не по себе стало. А что, если Рая права? Ведь действительно, бабакоза говорила, что присутствия Зорина они давно не чувствуют, а тут на-ка же, возьми и в мир избранную призови, чтобы помогла от болячки избавиться. Не сходится что-то.

— Не нравится мне вся эта история с их богом, Фи, — серьезно произнес Лёня.