Альбигойский Крест. Сенешаль Каркассона

– Большая честь видеть вас в наших стенах, сеньор сенешаль. – Поклонился аббат. – Хвала Господу, что в здешних местах еще служат воины Креста, защищающие католиков и сражающихся против ереси.

– Ваши слова, святой отец, да Богу бы в уши… – пробурчал Бушар де Марли, переминавшийся с ноги на ногу все время, пока Ги беседовал с аббатом.

Ги вспомнил о старинной мечте Бушара, его «идее фикс», связанной с мечом и душой покойного короля Педро и представил аббату рыцаря:

– Ваше преподобие, позвольте представить вам моего друга и верного рыцаря Креста, барона Бушара де Марли! Он, также, как и я, сражался под знаменами покойного графа Симона в первую кампанию…

– Это великая честь для нашего аббатства, сеньор де Марли… – учтиво произнес аббат, с опаской оглядывая могучую фигуру рыцаря. – Простите меня, старика, если обижу вас вопросом. Не вы ли, случайно, тот рыцарь, что сразил своим мечом самого короля Педро Арагонского в битве при Мюре? Я смутно припоминаю, кто-то мне рассказывал, что на гербе того рыцаря был крест и птицы черного цвета…

– Орлы, – поправил его Бушар де Марли, – а крест в нашем гербе появился после первого крестового похода. Мой предок был среди тех немногих счастливцев, кто вместе с мессиром Годфруа де Бульон вошли в стены Иерусалима и освободили Гроб Господень от иноверцев…

– Бог мой, это честь для нашего аббатства…

Бушар покраснел от смущения. Он не очень любил хвастаться своими предками, полагая, что их громкие имена и славные подвиги делают его каким-то мелким человеком по сравнению с великими предками его рода.

Ги улучил момент и решил оказать содействие другу:

– Святой отец, у меня есть одна маленькая просьба к вам…

– Весь во внимании к вам, сеньор сенешаль. Наш христианский долг и заключается в том, чтобы помогать страждущим…

– Видите ли, святой отец, – начал Ги де Леви, – данная просьба весьма деликатна и тонка. Она может показаться вам неприличной…

– Не может быть, чтобы крестоносец попросил монаха о чем-то неподобающем… – уклончиво ответил аббат. Его глаза оживились и скользили по лицам крестоносцев.

– Клянусь Богом, святой отец!.. – заговорил Бушар де Марли, но де Леви прервал его:

– Позвольте мне, мой друг. – Он обратился к аббату. – Мессир де Марли, волею случая, поразил своим мечом короля Педро…

Аббат кивнул в ответ.

– Тем самым, мессир де Марли нарушил важнейший из рыцарских законов. Он пролил кровь помазанника Божия…

– Это большой грех, сеньоры, большой грех… – ответил аббат, перебирая в реках четки.

– Мы бы желали, чтобы ваше преподобие позволил мессиру Бушару возложить свой меч на алтарь, где бы он пролежал всю ночь, пока ваши монахи будут проводить отпевание наших погибших друзей и поминание тех воинов, кто сложил головы при Мюре.

– Что же, сеньоры, это вполне возможно. Ваша просьба не является противной для церкви и ее законов. Наоборот, уважение к Господу и освящение мечей в его имя почитается и приветствуется. Полагаю, – аббат обратился к Бушару де Марлю, – вы желаете, чтобы душа покойного короля, наконец-то, покинула меч и вознеслась на Небо?

Бушар упал на колени и стал целовать руки аббата, приговаривая:

– Господи! Слава тебе, Господи! Неужели, святой отец, вы избавите меня от этого кошмара, что мешает мне спать и жить все эти годы?..

– С Божьей помощью, сын мой… – аббат положил свою сухонькую ладонь на большую голову Бушара де Марли. – Я избавлю вас, сын мой. Я отпускаю вам этот грех. Живите с миром в сердце и Господом в душе…

Бушар как-то недоверчиво покосился на него:

– Что, святой отец, заклятье уже снято?..

Аббат улыбнулся и, погладив его по черным с проседью волнистым волосам, ответил:

– Отнюдь, сын мой. Нам еще предстоят ночное бдение и покаянная беседа. Судя по твоему бравому виду, мессир крестоносец, нам есть, о чем поговорить…

– Это точно, святой отец, – кивнул Бушар, – нагрешил я, признаться, не дай Боже всякому…

– Ничего, сын мой, – аббат приказал ему встать и следовать за ним в исповедальню, – свой первый шаг на пути к Господу ты уже сделал…

Бушар встал и, косясь на Ги де Леви, пошел за аббатом. Сенешаль пожал плечами и подмигнул ему. Де Марли громко вздохнул, обреченно взмахнул рукой и побрел за аббатом, как шалун за строгим наставником, приготовившим ему розги.

После небольшого отдыха и обеда сенешаль вышел во внутренний двор аббатства, чтобы еще раз проведать своих раненых воинов и утешить их, попытавшись сгладить боль, причиненную ранами и проявить отеческую заботу, ведь все они были воинами его отряда, и именно он нес за них ответственность.

Раненые воины радостно встретили своего командира, они храбрились, выказывая презрение своим ранам, что немного успокоило сенешаля. Только состояние тяжелораненого Артура де Беллем серьезно тяготило Ги. Возле него, лежавшего на постели без сознания, суетились несколько монахов.

– Благослови вас Господь, божьи люди… – тихо произнес сенешаль, остановившись возле постели рыцаря.

– На все воля Господня… – грустно ответил один из монахов, сухонький старичок, чей возраст было трудно определить.