Альбигойский Крест. Сенешаль Каркассона

Сенешаль поднес к его губам бурдюк с водой, осторожно приподнял его голову и напоил. Артур поморщился от боли. Каждое движение вызывало жуткую боль и отдавалась по всему телу мириадами иголок, пронзая мозг и застилая кровавой пеленой все вокруг.

– Спасибо, сеньор Ги…

– Ты храбро бился, сынок! Клянусь Господом и Ангелами небесными, ты не опозорил свой славный род…

– Да? – Глаза рыцаря вспыхнули искрами счастья. Он опустил голову, закрыл глаза и потерял сознание.

Сенешаль испугался, подумав, что он умер без покаяния, но рыцарь снова пришел в себя и тихо, еле шевеля губами, прошептал:

– Не бойтесь, сеньор… я доеду до аббатства…

Ги улыбнулся, погладил его светлые волосы и ответил:

– Конечно, Артур, ты доедешь до Фанжо…

Он встал и приказал оруженосцам:

– Соорудите носилки! Раненых воинов понесут пленные!..

В это время второй отряд мессира де Марли вернулся, гоня перед собой толпу пленных повстанцев. Среди них сенешаль увидел одного из Просветленных. Это был бледный и худой мужчина сорока лет, его черный балахон болтался на нем, раздуваемый порывами ветерка.

– Ты и есть Просветленный? – Обратился к нему сенешаль.

– Да. Мне нет нужды врать. Это большой грех… – ответил пленник.

– Послушай меня, катар! Почему же ты погнал всех этих людей на смерть, ведь твоя религия запрещает пролитие крови?..

– Они живут по своим законам, крестоносец. Моя миссия – только предоставить им «утешение» в смертный час, только и всего…

– Ты просто идиот и заблудшая овца! – Крикнул на него Бушар де Марли, стоявший рядом с сенешалем. – Всех вас я прикажу зарезать, как баранов! У меня нет никакого желания тащить вас до Каркассона, чтобы там передать в руки суда.

Катары молчали. Бушар сверкнул глазами и приказал конвоирам:

– Отведите их к той группе и поставьте на колени. Пусть молятся и ждут своей участи…

Воины увели пленников. Когда катары опустились на колени, Бушар подошел к ним, вынул меч и крикнул:

– Креститесь, собачьи дети!..

Катары молча опустили свои головы. Просветленный повернул лицо к Бушару и тихо сказал:

– Мессир, сегодня, победили вы! Так позвольте нам принять смерть, как подобает нашей религии…

Бушар поднял меч над головой и посмотрел на сенешаля. Ги кивнул, разрешая катарам умереть согласно их законам.

– Черт с вами! Соборуйтесь!..

Бушар отошел в сторону и стал смотреть.

Катар встал и прошелся по ряду коленопреклоненных воинов. Некоторые из пленных плакали, понимая, что для них жизнь кончается, так и не успев подарить всех своих радостей, испытаний. Это было осознание того страшного момента смерти, который способен переломать психику у самых крепких и решительных людей, что уж было говорить о большинстве из них, в недавнем прошлом – простых горожан, крестьян или ремесленниках.

Просветленный возлагал им на голову свои руки и что-то тихо шептал. Он давал им последнее утешение – консоламентум, которое снимало с них все грехи и пропускало их души в катарский рай.

Ги стоял и молча смотрел, любуясь этой простой, открытой и искренней процедурой принятия смерти. Такая чистота и умиротворение сквозила в лицах пленников, получивших утешение перед неминуемой смертью, что душа де Леви вздрогнула. То, что шептали губы катара, было «Отче наш»…

Христианская молитва звучала из уст еретиков…

Когда все закончилось, катар встал на колени, опустил голову и крикнул, обращаясь к Бушару де Марли:

– Мы готовы, крестоносец! Теперь ты можешь завершить свою работу!..

В это время один из пленных не выдержал, вскочил на ноги и бросился бежать, в надежде спасти свою жизнь. Бушар ухмыльнулся, перекрестился и взял в руки арбалет, вырвав его у одного из оруженосцев своего отряда. Он спокойно прицелился и выстрелил. Стрела, издав жуткий вой, мгновенно попала в спину беглецу, застряв между плечами несчастного.

– Глупец… – вздохнул де Марли, бросая арбалет своему воину. – От смерти еще никто не убегал!

Катары с ужасом ждали момента казни.

– Бушар! Оставь-ка нам человек двадцать! Они потащат наших раненых товарищей! – Крикнул Ги де Леви.

– Выбирай! – Пожимая плечами от удивления, ответил Бушар. – Кого из них тебе оставить?

– Оставь тех, кто моложе… – ответил Ги де Леви. – Пусть тащат носилки с ранеными до аббатства. Там и решим, что с ними делать…

Надежда на спасение или, хотя бы, на продление жизни приободрило многих из пленников, приговоренных к смерти. Де Марли махнул своим воинам, которые прошлись между рядами катаров и отобрали около двадцати человек, преимущественно молодых. Для остальных же…

Бушар постоял в замешательстве некоторое время, собрался с силами и взмахнул мечом. Голова Просветленного упала рядом с телом. Рыцари его отряда без колебаний повторили движение их командира. Тела катаров повалились на траву, их головы немного откатились от тел и замерли. Их смерть на удивление была быстрая и какая-то невнятная, словно воровство кошелька карманником в рыночной толчее.