Александр Башлачёв: исследования творчества

Оно тревожно и страшно, братцы!Да невозможно приподыматься.<…>И навалились, и рвут рубаху,И рвут рубаху, и бьют с размаху.<…>…А как водил Ванюша солнышкона золотой уздечке!Да захлебнулся. Пошла отрава.Подняли тело. Снесли в канаву.С утра обида. И кашель с кровью.

И панихида у изголовья.

Балладное начало сочетается с опорой на христианскую традицию, с характерным для поэта изображением любви и искупительной жертвы:

И над обрывомРаскинул рукиТо ли для объятияТо ли для распятия.

Финал — лирическое олицетворение, переосмысляющее некоторые образы древнерусской литературы («Слово о полку Игореве» и др.):

И тихо встанет печаль немаяНе видя, звезды горят, костры ли.И отряхнется, не понимая,Не понимая, зачем зарыли.

И вновь наряду с трагической составляющей звучит тема преодоления смерти, не без мистической составляющей, свойственная и ряду баллад, например балладам В. А. Жуковского («Ивиковы журавли» и др.):

Из лесу выйдетИ там увидит,Как в чистом полеДуша гуляет…

Итак, Башлачёв пользуется различными формами переосмысления литературной традиции. На первый взгляд, наиболее значимыми представляются многочисленные прямые цитаты и реминисценции, порой приближающиеся к центону. Однако их функционирование в стиле поэта, даже раннего, отнюдь не сводится к поверхностному комизму, словесной игре и иронии. Башлачёв исключительно интенсивно обращается и к иным уровням диалога с традицией — к резервам внутренней формы слова и фразеологизма, а также звуковым повторам и возникающим в связи с ними поэтическим этимологиям, особым видам рифмы (ассонансной, составной, внутренней и т. д.) и другим приемам, во многом определяющим семантическое богатство его текстов. Такого рода стилевые черты определяются как некоторыми особенностями устной народной словесности, так и державинской поэтической традицией, в начале XX века ярко проявившейся в творчестве футуристов, М. Цветаевой и других поэтов. Среди жанровых форм как материала для переосмысления литературной традиции особое место в творчестве Башлачёва принадлежит балладе, которая «портретируется» в произведении в соотнесении с другими фольклорными и литературными жанрами на основе изображения значимых мотивов, специфического пейзажа, лирического драматизма и т. д.

Время колокольчиков: литературная история символа (Вячеслав Кошелев)

Вячеслав Кошелев, доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого, действительный член Международной академии наук высшей школы

Стихотворение Александра Башлачёва «Время колокольчиков» давно уже сделалось своеобразной «визитной карточкой» русской рок-поэзии 1980-х годов. В основе этого стихотворения — яркий и прозрачный символ, приобретающий некоторую «понятность» лишь при целостном восприятии текста.

Долго шли — зноем и морозами.

Все снесли — и остались вольными.Жрали снег с кашею березовой.И росли вровень с колокольнями.Если плач — не жалели соли мы.Если пир — сахарного пряника.Звонари черными мозолямиРвали нерв медного динамика.Но с каждым днем времена меняются.Купола растеряли золото.Звонари по миру слоняются.Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг да околоНа своем поле — как подпольщики?Если нам не отлили колокол,Значит, здесь — время колокольчиков.Зазвенит сердце под рубашкою,Второпях — врассыпную вороны.Эй! Выводи коренных с пристяжкою,И рванем на четыре стороны.Но сколько лет лошади не кованы.Ни одно колесо не мазано.Плетки нет. Седла разворованы.И давно все узлы развязаны.