Александр Блок в воспоминаниях современников

публицист, из тех, что составляли внутренний лик Дома

литераторов. С очевидным удовлетворением, но с болез­

ненной миной он посочувствовал Блоку:

— Какой вы шаг сделали после «Двенадцати», Алек­

сандр Александрович!

— Н и к а к о г о , — ровно и строго отозвался Б л о к . —

Я сейчас думаю так же, как думал, когда писал «Две­

надцать».

Он сказал это так, что искусителю не пришло в голо­

ву его оспаривать. Возможен ли был с ним спор вообще,

14 А. Блок в восп. совр., т. 2 417

даже если бы спорщиком оказался человек более чуткий,

нежели всплывший около вешалок Дома литераторов?

Блок был целен: он слушал музыку мира, нераздельную

с музыкой революции, и для него это была единая жизнь

поэта, трагедия, которая продолжалась, которая подходи­

ла к концу. Все, что он писал до исхода своих дней, пи­

салось так же, как « Д в е н а д ц а т ь » , — с неотступной стра­

стью и с непреходящей печалью сердца.

Раз поздно вечером на каком-то заборе по соседству

с газетами мне бросилась в глаза мокрая от клея малень­

кая афиша. Невзрачный зеленовато-серый клок бумаги,

наверно, не остановил бы внимания, если бы не траурная

рамочка, его окаймлявшая, и если бы не одно слово,

напечатанное покрупнее: «Блок». Я подошел к афише и

не помню, сколько раз принимался прочитать ее как сле­

дует, от начала до конца, и все никак не мог, возвраща­

ясь к началу и опять где-то застревая. Смысл афиши был

уловлен сразу, но мне, вероятно, хотелось считать, что я

его не понял.

ДОМ ИСКУССТВ, ДОМ УЧЕНЫХ, ДОМ ЛИТЕРАТОРОВ,

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БОЛЬШОЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР,

ИЗДАТЕЛЬСТВА «ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА»,

ГРЖЕБИНА И «АЛКОНОСТ»

ИЗВЕЩАЮТ, ЧТО 7 АВГУСТА В 101/2 ЧАСОВ УТРА

скончался

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ БЛОК

Вынос тела из квартиры (Офицерская, 57, кв. 23)

на Смоленское кладбище состоится в среду

10 августа, в 10 часов утра.

О том, что Блок тяжело болен, говорилось давно и с

волнением, но смерть поразила всех. Была в ней не

только присущая смерти неожиданность физического ис­

чезновения и было не только то, что опять великим рус­

ским поэтом «не прейден» какой-то предел — Блок умер

м о л о д ы м , — но странно ощутилось, что с Блоком отошла

прежняя, старая эпоха, та, которая, дожив до революции,

сделала шаг в ее владения, как бы показав, куда надо

идти, и упала, обессиленная тяжестью своего дальнего

пути. Стало очевидно, что уже никто оттуда не сделает

такого шага, а если повторит его, в том не будет подоб-

418

ного мужества и подобной тоски о правде будущего, ка­

кие проявил Александр Блок. Множеством людей пони­

малось, что теперь высшие поэтические ожидания пере­

лагаются на будущее. Но каждый равно чувствовал, что

Блок не уносит с собою в могилу трагедию прошлого, но

оставляет нам ее в живое поучение, как наследие исто­

рии, и это означает, что он бессмертен.

И вот последний земной день Блока — очень синий,

ослепительный, до предела тихий, словно замерший от

удивления, что в мире возможна такая тишина. Гроб не

на руках, а на плечах людей, которые несут без устали и

не хотят сменяться, невзирая на усталь. И впереди —

больше всех запоминающийся, в раскиданных волосах,

будто все время говорящий, бормочущий с Блоком,

Андрей Белый. Народа не так много, но и очень, очень

много для того времени, довольно безлюдного. И так —

до кладбища, какими-то ущербными линиями Васильев­

ского острова, по которым, вероятно, недавно гулял лю­

бивший помногу ходить Блок.

1941

14*

СМЕРТЬ ЕГО НА НЕКОТОРЫЙ МИГ ВЫЗВАЛА

ОКАМЕНЕНИЕ В ЛИТЕРАТУРЕ — СТАРОЙ И МО­

ЛОДОЙ, — ПОКА ПРОИСХОДИЛО ОСОЗНАВАНИЕ

ПОТЕРИ. БЕЗЗВУЧИЕ СТОЯЛО В ЗАЛАХ И КОРИ­

ДОРАХ ДОМА ИСКУССТВ. ЗАТЕМ СРАЗУ ОЧЕНЬ

МНОГО СТАЛИ ГОВОРИТЬ, ПИСАТЬ, ВЫПУСКАТЬ

КНИГ, ПЕЧАТАТЬ СТАТЕЙ, И ПОВСЮДУ, СОВЕР­

ШЕННО БЕЗ РАСХОЖДЕНИЙ, В МОМЕНТ ГЛУБО­

ЧАЙШЕГО РЕВОЛЮЦИОННОГО РАЗМЕЖЕВАНИЯ

ЛИТЕРАТУРЫ БЫЛО ОСОЗНАНО ТО, ЧТО В ДВУХ

СЛОВАХ ВЫРАЗИЛ БЕЛЫЙ: «...В СОЗВЕЗДИИ

(ПУШКИН, НЕКРАСОВ, ФЕТ, БАРАТЫНСКИЙ,

ТЮТЧЕВ, ЖУКОВСКИЙ, ДЕРЖАВИН И ЛЕРМОН­

ТОВ) ВСПЫХНУЛО: АЛЕКСАНДР БЛОК».

Конст. Федин

К О М М Е Н Т А Р И И

ПРИMЕЧАHИЯ

ИСПЕПЕЛЯЮЩИЕ ГОДЫ

(продолжение)

В. А. ЗОРГЕНФРЕЙ

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ БЛОК

Печатается по журналу «Записки мечтателей», 1922, № 6.

Зоргенфрей Вильгельм Александрович (1882—1938) — поэт

и переводчик, по образованию и основной специальности инже­

нер-технолог. Родился в Аккермане в семье военного врача не­

мецкого происхождения (мать — армянка), в 1900 г. окончил

Псковскую гимназию, учился на математическом факультете

Петербургского университета, откуда перешел в Технологический

институт, который окончил в 1908 г. Накануне и в годы миро­

вой войны служил в учебном отделе министерства торговли а

промышленности. В печати выступил (с рецензией) в 1902 г.,

в дальнейшем изредка печатал стихи (в «Вопросах жизни»,

«Золотом руне», «Перевале», «Русской мысли»); до 1907 г. под­

писывался: В. Зор; в 1905—1907 гг. сотрудничал в сатирической

прессе под псевдонимами ZZ и Гильом ZZ. Единственный сбор­

ник его стихов — «Страстная суббота» (П., 1922) посвящен «бла­