Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Ваше письмо от 5 /17 сент[ября], любезная Сестрица, я получила перед самым своим отбытием из Петербурга, и, как и всегда, мне было очень лестно Ваше внимание и та любезная форма, в которую Вы его облекаете. Я переждала первые недели моего здешнего пребывания прежде, чем Вам ответить, предполагая, что Вам будет крайне увлекательно узнать подробности о Москве, а поскольку я сама не люблю говорить о чем-либо, не разобравшись в том обстоятельно, то я могла бы Вам о них рассказать в первые дни лишь очень приблизительно. С самых первых дней я почувствовала, что мне здесь нравится, и поскольку это чувство с тех пор меня не покидает вот уже месяц, создается впечатление, что чувство это основательно. Мы нашли Москву совершенно оправившейся от всего того, что заставило ее испытать вторжение врага; разумеется, есть кварталы, вид которых все еще весьма печален, но если подумать, что сделано за пять прошедших лет, три года из которых еще пришлись на войну, можно не сомневаться, что через десять-двенадцать мирных лет, если Господу будет угодно нам их даровать, от 1812 года не останется иных следов, кроме воспоминания о Године славы, которую навечно сохранит история. Кремль очарователен, и я начинаю верить, что Князь Юсупов просто маленький волшебник[696]. Он соединил современную изысканность и элегантность с почтенной древностью, которая во все времена придавала такую живописность Кремлю, не позволив притом зданиям, сооруженным в царствование Имп[ератора] Александра

, испортить вид тех, что появились при царе Иване Васильевиче. Это яркое сочетание различных веков и царств и есть именно то, что мне более всего нравится здесь. Это единственное, чего мне не хватало среди упорядоченной красоты Петербурга, и когда судят о России по Петербургу, то приписывают эту нехватку Империи в целом. Однако, присмотревшись ближе, понимают, что неправы. Я слишком хорошо знаю, насколько этот предмет Вас интересует, любезная Сестрица, чтобы испытывать угрызения совести по поводу того, что слишком распространяюсь на этот предмет. Если бы мы имели удовольствие видеть Вас здесь, я думаю, это стало бы предметом наших каждодневных бесед, и я испытывала бы чрезвычайное удовлетворение, находясь с Вами в полной гармонии. Хотя Вы не говорите мне о Вашем здоровье, я осведомлена о нем и очень радуюсь тому, что воды Эмса оказали на Вас столь целительное воздействие и что скука лечения была вознаграждена удовольствием от свидания с Вашими Сестрицами[697]

. Меня очень огорчает, что мои близкие не воспользовались Вашим пребыванием вблизи тех мест, где они обитают. Но по крайней мере берега Рейна получили Ваше одобрение, мне это льстит, и я безумно рада за Вас, любезная Сестрица, потому что то, что дарит нам прекрасная Природа, есть огромный источник наслаждения, она вне времени и вне возраста и остается для нас неизменной, покуда мы сохраняем наши органы чувств. В этом и состоит счастье, и я желаю всем, кто мне близок, открывать этот Источник в мире, где обычно трудно найти предметы высоких наслаждений. Я становлюсь болтливой, любезная Сестрица, но именно Вам адресован смысл этой болтовни, каким бы неопределенным он ни казался, и меня в особенности извинит, если Вы припишете ее доброй и искренней дружбе, в которой у Вас нет никакой причины сомневаться.

Тысячу добрых слов Кузену, я была счастлива получить совсем недавно от него письмо, за которое его благодарю, а Вас, любезная Сестрица, если Вы мне позволите, прощаясь, обнимаю от всего сердца.

Элизабет.

1818 год

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ

[698]

Москва,

20 марта / 1 апреля 1818 года.