Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870)

Направляющей идеей в деятельности Олливье на посту главы правительства было желание совместить принципы свободы и порядка, что соответствовало убеждениям и самого Наполеона III.

План либерализации Второй империи, разработанный Олливье, был вынесен на национальный плебисцит, состоявшийся 8 мая 1870 г. В его поддержку высказались 82 % голосовавших избирателей (7,3 млн. человек)[694]. Это был лучший показатель доверия к императору французов после 1852 г.

«Ты освящен этим плебисцитом», – удовлетворенно сказал Наполеон принцу «Лулу», своему сыну и наследнику[695]. Последнее время император все чаще задумывался о том, чтобы передать ему престол. В этом намерении его поддерживала императрица, имевшая на единственного сына преобладающее влияние.

Результаты голосования обескуражили республиканцев. «Империя сильна как никогда», – сокрушенно констатировал Леон Гамбетта, один из лидеров республиканской партии[696]. «Отныне можно уже не заниматься политикой», – вторил ему Жюль Фавр, другой республиканский лидер[697].

В закрепление достигнутого успеха Наполеон III 21 мая подписывает сенатус-консульт, провозгласивший новую систему управления. В стране вводился режим парламентской монархии; значительная часть властных полномочий, в частности принятие бюджета, передавалась нижней палате – Законодательному корпусу. За верхней палатой – Сенатом – закреплялись контролирующие исполнение законов функции.

В тот же день в парадном зале Лувра на приеме, где присутствовали все сановники империи, а также иностранный дипломатический корпус Наполеон III в своем выступлении подчеркнул: «Плебисцит не имел целью лишь ратификацию народом конституционной реформы. Он имел более высокий смысл…

Противники наших институтов предлагали сделать выбор между Революцией и Империей. Страна его сделала, высказавшись за систему, гарантирующую порядок и свободу. Отныне Империя утвердилась в своей основе. Она будет проявлять свою силу через свою сдержанность…

Она не свернет с избранного ею либерального курса…

Как никогда прежде, мы можем без страха смотреть в будущее»[698]. Императору вторил глава его кабинета. Выступая 30 июня 1870 г. в Законодательном корпусе, Олливье заверял депутатов: «Никогда прежде сохранение мира в Европе не было обеспечено более надежно, чем сейчас»

[699]. Подобные заявления, помимо прочего, свидетельствовали о намерении Наполеона III и его правительства посвятить себя внутренним заботам по переустройству Второй империи, как никогда нуждавшейся во внешней стабильности.

В этом отношении характерно одно высказывание Наполеона, сделанное после неожиданного для всех ухода графа Дарю с поста министра иностранных дел в апреле 1870 г. Когда Олливье, будучи приверженцем миролюбивой внешней политики, высказал намерение лично возглавить дипломатическое ведомство, император, желавший, чтобы глава его кабинета целиком сосредоточился на внутренних делах, сказал ему: «Неважно, кто туда придет, поскольку мы решили ничего не предпринимать»[700]. В результате на Кэ д’Орсэ 15 мая был призван герцог А. де Грамон[701], отозванный из Вены, где долгое время он был послом Франции и где успел проникнуться пруссофобскими настроениями[702]

.

Независимо от мотивов, по которым Наполеон III сделал этот выбор, назначение Грамона в Министерство иностранных дел в момент, когда над Францией сгущались тучи, было одной из ошибок императора[703].

Тем не менее, после плебисцита 8 мая создавалось впечатление, что влияние «партии войны», действовавшей заодно с противниками «либеральной империи» из среды ортодоксальных (правых) бонапартистов, ослабло. Олливье удалось даже 30 июня провести через Законодательный корпус закон о сокращении численности армии. С одной стороны, эта мера позволяла уменьшить военные расходы, а с другой – демонстрировала Европе миролюбивые намерения Франции.

В действительности же, все было не так просто. Уже с первых шагов своей министерской деятельности Олливье встречал сопротивление противников и непонимание единомышленников и союзников. Для республиканцев он был ренегатом, для либералов из окружения Тьера – пособником Наполеона, а для бонапартистов так и не стал своим. Еще в апреле 1870 г. из команды Олливье ушли Дарю и Бюффе, представлявшие левоцентристские круги. Если бы правым удалось хотя бы временно блокироваться с левыми и левым центром, то правительство было бы обречено. Олливье ощущал нараставшее одиночество. В сущности, он мог опираться только на поддержку императора, пока что благоволившего к нему. Но сколь долго продлится эта поддержка?..