Александр II

Александр Николаевич катал всю дружную компанию по Павловскому парку, а над последней парой решил подшутить и, не остановившись, повез их к Царскому. Один было и не заметил, а Шотландец, щеголявший в новых просторных штанах, вдруг завопил прямо у него над ухом:

– Ваше величество, пожалуйста, пожалуйства, остановите! Какой гриб у дороги!

Осмелев, ребятки просили у него на память платки, а один решительно попросил отрезать кусочек от летнего пальто.

– Дети, – засмеялся государь, – что скажет государыня, когда увидит меня оборванным? Да и платки брать нехорошо.

6

Ничто не случайно в нашей жизни. В дарованной нам свободе выбора мы мучаемся страстями и тягостями жизни, подчиняемся давлению обстоятельств, уступаем своим слабостям и помышляем, что направляем свою судьбу. Чаще всего мы не ведаем о том, что происходит рядом с нами, о людях и событиях, споспешествующих нашим начинаниям или, напротив, грозящим опасностью.

Так, в том же 1866 году, 24 июля, когда Александр Николаевич уже перебрался с известной целью в Петергоф, в тихом городе Владимире происходило прощание епископа Феофана (Говорова) со своею паствой.

Владыку Феофана любили. Он часто служил в древних Владимирских храмах, возобновлял те из них, что пришли в запустение, открыл женское епархиальное училище. Он всем сердцем жил со своими пасомыми, деля с ними радость и горе, утешая и вдохновляя в своих проповедях.

Битком набитый Успенский собор затих, когда после отслуженной им литургии на амвоне показалась высокая, худая фигура епископа с длинной седой бородой. Он помолчал, опустив глаза на крест в своих руках, а затем негромким, но ясным голосом, слышным по всему храму, заговорил:

– Дорогие мои, не попеняйте на меня, Господа ради, что оставляю вас. Отхожу не ради того, чтобы вынужден был вас оставить. Ваша доброта не допустила бы меня переменить вас на другую паству. Одно скажу, что кроме внешнего течения событий, определяющих наши дела, есть внутренние изменения расположений, доводящие до известных решимостей, есть кроме внешней необходимости, необходимость внутренняя, которой внемлет совесть и которой не сильно противоречит сердце. Находясь в таком положении, об одном прошу любовь вашу – оставя осуждение сделанного уже мною шага, усугубьте молитву вашу. И я буду молиться о вас, буду молиться, чтобы Господь всегда ниспосылал вам всяческое благо, улучшал благосостояние и отвращал всякую беду. Паче же, чтоб устроял ваше спасение. Лучшего пожелать вам не умею.

Уволенный от управления Владимирской епархией епископ Феофан был определен Синодом, согласно его же прошению, в Вышенскую пустынь, где поставлен настоятелем, но согласно новому его прошению, был освобожден и от управления пустынью. За ним были оставлены пенсия в 1 тысячу рублей и помещение во флигеле с правом служения по его желанию.

И сильно забегая вперед, скажем, что так началась на 28 лет уединенная жизнь святителя Феофана, полная непрерывных трудов.

Он затворился от мира. Все, что получал он, рассылал по почте бедным, просившим о вспомоществовании, себе же оставлял только на покупку нужных книг. Тело свое питал лишь настолько, чтобы не дать ему разрушиться, но бодрость духа сказывалась и на теле. Владыка писал образа, занимался ручным трудом, зная резьбу по дереву и слесарное ремесло.

Ощутив свое призвание, епископ Феофан отдался вполне новому служению ради нравственного развития русского общества. Приобретя великий духовный опыт, преосвященный Феофан щедро делился им со всеми, кто имел в том нужду, а также вкладывал свою великую опытность и великую силу любви в свои книги. Их было много, они расходились по всей России немалыми тиражами быстро, причем автор ничего не получал за них, стремясь лишь, чтобы они были подешевле.

Один из великих молитвенников земли Русской, епископ Феофан вполне понимал время, в которое жил, видел его соблазны и предостерегал от них:

– …Прогрессистки и прогрессисты имеют в виду все человечество, и по меньшей мере, весь свой народ огулом. Но ведь человечество или народ не существуют как одно лицо, чтобы можно было что-нибудь для него сделать сейчас. Оно состоит из частных лиц: делая для одного, делаем в общую массу человечества. Если бы каждый, не пуча глаз на общность человечества, делал возможное для того, кто у него перед глазами, то все люди в совокупности в каждый момент делали бы то, в чем нуждаются все нуждающиеся и, удовлетворяя их нуждам, устрояли бы благо всего человечества, сложенного из достаточных и недостаточных, из немощных и сильных…

Жизнь святителей русских не отделена от всего народа, они естественной частью входят в толщу народной жизни. Всяк делает свое дело, и как крестьяне пахали, купцы торговали, солдаты воевали, а царь правил, так и монах делал свое дело – молился, утешал и наставлял.

Александр Николаевич не ведал наставлений преосвященного Феофана, вероятно, что и вовсе не знал о нем, задаваясь вопросами, на которые Вышенский затворник предлагал ответы: