Ален Бадью об Алене Бадью

Тут можно привести много примеров. В сфере любовных отношений событие – это чистая встреча, то есть абсолютным началом любви оказывается наша встреча с кем-то. Вы встречаете кого-то, что в известном смысле практически невозможно просчитать, потому как мы ведь постоянно встречаем каких-то людей. Как же в таком случае объяснить, что однажды случится такая встреча, которая в итоге будет иметь универсальное значение? Такое невозможно просчитать. Вот поэтому ключевым становится момент, когда встреча трансформируется в признание встречи как таковой: признаться в любви, как давно известно, – непросто, это серьезное испытание. Но почему? Потому что в действительности субъект понимает, что попадает в [сферу] исключительного, что затем ему придется удерживать эту исключительность в любовной процедуре. Ведь любовь – тоже процедура, последствия встречи. Но чтобы последствия встречи не утратили присущей ей исключительности, к ним необходимо подходить творчески, их следует воссоздавать на каждодневной основе.

То же можно сказать о любой процедуре истины. Если в политической сфере мы имеем народное восстание, решительно порывающее с законами мира, истиной будет не само восстание, а система его политических последствий, их организация, появление новых способов построить общество.

Резюмируя: процедура истины требует скорее того, что случается, чем того, что есть, а значит, мы скорее оказываемся в сфере происшествий некоторого мира, чем в сфере вычислимого бытия этого мира, а параллельно с этим возникает «субъект», который сможет изнутри мира постичь эту исключительность и извлечь из нее следствия. Поэтому приходится вводить актора вещи, продуктивную силу, то есть – субъекта. Событие само по себе появляется и исчезает: если вы кого-нибудь повстречали, вы попросту его встретили, а затем – расстаетесь, будто ничего и не произошло. Поэтому и нужно, чтобы в изменчивых и непостоянных условиях появился субъект и задекларировал произошедшее. Любовь тут хороший пример, ведь он показывает, что субъективное конституирование любви осуществляется в тот момент, когда декларируют встречу, то есть когда говорят: «Ну вот, я его (ее) и повстречал». То же можно выразить иначе, сказав: «Я вас люблю», язык ведь зависит от ситуации, выбор слов определяется ситуацией.

Совершенно ясно, что событие как таковое, равно как и его субъективное постижение запускают некий процесс и что из этой исходной декларации предстоит без конца извлекать следствия. Это и произошло с Шёнбергом, который перешел от тональности к атональному конструктивизму. Это то же самое, потому что в результате предстоит написать новые работы и создать школу, которая будет отстаивать новый подход. Появится атональная, а затем – серийная музыка как следствия этой мутации, а значит, мы имеем дело с созиданием истин.

Пока я говорил просто о цепочке следствий, но понятно, что для меня субъективной категорией процедуры «истины» является «верность». Верность – это то, на что опирается императив «Продолжайте!». Любовь тут – отличный пример, потому что любовь обычно начинается с экстаза, а любовная субъективность – то, что дает ей продолжение, и потому я выбрал слово «верность», которое характеризует именно субъекта истины. Субъект истины – это такой субъект, который остается верным изначальному событию в том смысле, что он организует его последствия в рамках мира и согласно законам последнего. А организация последствий сообразно с законами мира – это созидание истины, а затем и критериев этой истины, истины одновременно имманентной и исключительной. Но все это может произойти лишь на основе новой субъективности, которая действует именно с прицелом на последствия. Поэтому субъект является верным тогда, когда он работает ради какой-нибудь истины, а она может быть любой – истиной любви, науки, искусства или политики.

В любви «субъекта» легко узнать, потому что субъект здесь понимается почти в обыденном смысле, как индивидуальный субъект, который попросту становится «двумя», вместо того чтобы оставаться «одним», то есть он сам изменяет себя так, что становится не «одним», а «двумя», он экспериментирует и конструирует мир исходя из различия, а не из самого себя. Я часто привожу в пример любовь, потому что [она] всем понятна или, по меньшей мере, хотя бы знакома, потому что к ней сегодня относятся скептически. По крайней мере, слышали про любовь все. Ясно, что в политике очень часто субъектом выступает какая-нибудь организация, которая присваивает значимое общественное событие, чтобы переизобрести свое собственное существование и устремиться к обществу равенства, лишенному иерархии и тех ужасных проявлений неравенства, которые свойственны сегодняшнему миру.