Альфа и Омега. Книга 2

Все ясно. Мы больше не были нужны кардиналу лично, но он не мог упустить случая поквитаться с нами за то, что мы сперва укрывали его сына, а затем передали его матери. Будем надеяться, это в свою очередь также означало, что Медвежонок был в безопасности с госпожой Боро и отец до него не добрался.

— Зачем вам наше согласие? — тихо спросила я. — Разве Церковь просто не берет то, что хочет?

— О, бесспорно, — улыбнулся отец Евгений. — Именно поэтому я сейчас здесь, и мне не нужно заполнять никаких бланков или ждать девяти часов утра, чтобы повидаться с тобой, дитя мое. Но проблема в том, что истинная связь это довольно деликатная материя. В прошлый раз у нас ничего не вышло, потому что ты была против, помнишь? Поэтому, чтобы получить то, что мне нужно, я должен заручиться вашей поддержкой и готовностью сотрудничать. По-моему, сейчас идеальный для этого момент. Что ты выбираешь, Хана — послужить на благо своей расы и Великого Зверя или сгнить за решеткой за преступления своего глупого альфы? И более того, позволить ему сделать то же самое? При условии, конечно, что прокурор не затребует для него высшую меру наказания. Тогда его мучения окончатся куда быстрее твоих.

Я судорожно выдохнула, и мой выдох превратился в мучительный сдавленный стон. Об этом я в самом деле еще не думала — просто не успела осознать масштабы грозящей нам беды. А теперь даже не могла ничего возразить, глядя в довольное и обманчиво сочувствующее лицо священника, сидящего напротив.

— Я дам тебе время подумать, — кивнул он, удовлетворенный моей реакцией. — Но не затягивай. Когда я приду сюда в следующий раз, мне нужен будет четкий и однозначный ответ.

— Что именно вы собираетесь с нами делать? — вскинула на него глаза я. — Я хочу знать. Мы же… Мы никогда не сможем уйти, верно?

— Возможно, — не стал спорить отец Евгений. — Но вы будете живы и вы будете вместе, это я тебе гарантирую. И это куда больше, чем ты можешь рассчитывать получить от правительства за все, что вы с Йоном натворили. Пришло время платить по счетам, девочка, так что выбирай с умом, кому будешь отдавать долг.

— А если Йон не согласится? — тихо спросила я.

— О, он согласится, — уверенно произнес он. — Когда узнает, что ты у нас и ждешь его, он точно согласится. Нет ничего хуже альфы, влюбленного в свою омегу — такие парни совершенно теряют голову. Великий Зверь завещал нам плодиться и размножаться, разнося его мудрость и силу по всей Земле, но он ничего не говорил о любви. Как по мне, она только все усложняет. — Он пожал плечами, по-отечески ласково мне улыбнувшись, и поднялся на ноги. — Подумай обо всем хорошенько, Хана Росс. Я вернусь через пару дней, когда Йону станет лучше и мы сможем перевезти вас обоих. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Я ему не ответила, но он, кажется, уже и не ждал ответа, уверенный в своей безоговорочной победе. За мной вернулись конвоиры, и, пока они вели меня по коридору обратно, я с трудом боролась с искушением без сил повиснуть между ними, как кукла, перестав вовсе переставлять ноги.

Оказавшись в камере, я забилась в дальний угол, прижав колени к груди и ощущая такое всеподавляющее бессилие, что каждый новый вдох требовал осознанного напряжения воли. Какой выбор у меня в самом деле был? Довериться системе и надеяться, что присяжные поймут, почему мы поступили так, как поступили? Увидят в Йоне не хладнокровного убийцу, каким его наверняка выставит прокурор, а парня со сломанной судьбой, который вынужден был отказаться от традиционного понимания правильного и неправильного ради того, чтобы выжить? Но целых два почти одинаковых убийства… Два только тех, о которых я знала — мы с альфой никогда не обсуждали, что было до того, как мы встретились и как он добывал информацию о Сэме прежде. Что я могла сказать присяжным? Что он изменился после нашей встречи? Что Сэм был последним? А был ли? Ведь Джером Стоун сдал нас, а муж Никки, этот Грек, до сих пор удерживал ее на своем острове за несколько тысяч километров отсюда. Йон привык решать свои проблемы силой, пользуясь принципом «нет врага — нет проблемы». И я, прожив с ним столько времени и сполна хлебнув той грязи, о существовании которой прежде и подумать не могла, склонна была с ним соглашаться в его методах.