Альфа и Омега. Книга 2

Мой мечущийся по комнате взгляд наткнулся на стоящие на прикроватной тумбочке фотографии. Они появились здесь относительно недавно — после того, как я нашла в интернете эти потрясающие узорные рамки и загорелась идеей распечатать снимки из нашей с Йоном поездки в Зеленый город. Притянутая их мягким светом, я сама не заметила, как оказалась на коленях возле тумбочки. В самом центре гордо красовалось мое любимое фото — Йон, его отец и я. Мы казались такими счастливыми и расслабленными на нем, и я, приглядываясь, почти могла воскресить в памяти тот вечер, наш последний вечер в Зеленом городе, когда все еще было хорошо. Рыжая девушка, что так солнечно и открыто улыбалась на снимке, еще не знала о том, что ее ждет по возвращению. Она была так сильно влюблена — в своего мужчину, в мир, в жизнь, в будущее, которое на тот момент казалось таким светлым и радужным. И я пыталась, всеми силами души пыталась вспомнить, каково это — быть ею, но у меня никак не получалось.

Потом неожиданно мое внимание привлекла другая фотография — скромно задвинутая на задний план. Это был один из тех многочисленных снимков, на которых Йон запечатлел меня. Не все из них получились хорошо, и еще меньшее количество мне понравилось, потому что я искренне считала себя не слишком фотогеничной, но конкретно этот кадр, даже на мой взгляд, удался хорошо. В закатном свете мои волосы словно бы сами светились изнутри, окутывая мою голову огненным золотым ореолом, глаза сверкали, наполненные искрами, и вся моя фигура казалась какой-то неземной, тонкой и легкой, наполовину растворенной в окружающем меня сиянии. Помню, когда увидела этот снимок впервые, то задалась вопросом — значит, вот так Йон меня видит? Вот такая я в его глазах? Если да, то я почти готова была согласиться с тем, что в девушку на фото можно влюбиться без памяти. Она была, конечно, не совсем мной, но это было лучшее изображение меня в каком-то метафорическом и в то же время донельзя земном смысле из всех, что я когда-либо видела. У моего альфы в самом деле был талант к фотографии. Может быть, в какой-нибудь другой жизни, где ему бы не пришлось пробивать себе путь кулаками и когтями, он мог бы стать профессионалом в этом деле и даже зарабатывать себе этим на жизнь. В какой-нибудь другой жизни, где он не был бы собой, я бы не была собой, и мы бы вообще никогда не встречались.

— Как думаешь, что вообще такое любовь?

Несколько озадаченная моим вопросом, Поппи даже прекратила мыть посуду и обернулась ко мне через плечо.

— У тебя все в порядке, Хана? — уточнила она обеспокоенно. — Выглядишь какой-то подавленной. Это из-за Йона, да? Мальчишка и тебе мотает нервы?

— Нет, не совсем. Не только, — смутилась я, сама не зная, зачем завела этот разговор. За окнами уже стемнело, и этот безумно длинный день наконец-то подходил к концу. Йон вернулся пару часов назад, но мы с ним толком не пересеклись, потому что я пропадала на кухне, а он отсиживался наверху.

— Тогда в чем дело? — нахмурилась моя подруга, снова возвращаясь к работе.

— Как думаешь, означает ли то, что ты любишь кого-то, тот факт, что ты можешь принять в нем все без исключения? — тщательно подбирая слова, спросила я. — Или же мы обманываем себя, считая, что любим кого-то, а на самом деле он просто… удачно укладывается в рамки того, что мы хотим и согласны видеть в своем партнере?

— Ничего себе, ты завернула, — хмыкнула омега. — А у тебя-то самой как было? В какой момент ты поняла, что наш угрюмый пацан — предел твоих женских мечтаний?

Несмотря на всю серьезность темы и ее важность лично для меня, я все-таки не смогла сдержать улыбки после этих слов. В этом была вся Поппи — простоватая, порой даже грубоватая и безыскусно прямолинейная. Этим она напоминала мне Джен и этим же, наверное, изначально расположила меня к себе. Только некоторая излишняя прямота Джен скрашивалась и смягчалась академическим уровнем ее знаний и образования, а вот Поппи резала правду-матку, как она есть, не уходя в слишком глубокие дебри метафор и тактичных эвфемизмов.

— Я… даже не помню, — помолчав, призналась я. — Когда мы только встретились… ну ладно, не совсем прямо тогда, чуть позже — в общем я начала замечать, что он слишком похож на идеал моей юности. У всех же есть какой-то определенный типаж, верно? — Моя собеседница утвердительно качнула головой. — Ну вот, я в какой-то момент поймала себя на мысли, что он — мой тип. Что до того, как я начала руководствоваться взрослой прагматичностью в вопросах выбора партнеров, мне нравились именно такие парни — закрытые и сдержанные, на первый взгляд, но такие неукротимые и… полные огня внутри. Это меня тогда поразило. И чем больше я присматривалась, тем больше сходств находила, вплоть до внешности. Фигура, волосы, рост, цвет глаз — все как будто по лекалам, о которых я сама уже успела позабыть.

— Ну разве это не круто? — расплылась в улыбке Поппи. — Встретить своего принца во плоти, это же мечта любой девчонки.