Альфа и Омега. Книга 2

— Нет, напротив, — возразила омега. — Думаю, что сможет и что очень быстро забудет о том, что было до. И я бы на его месте поступила так же. Не к лицу самому юному кардиналу Восточного города в истории вспоминать о том, через что ему пришлось пройти на пути к вершинам. Он же не связывался с вами после того, как мать его увезла?

— Нет, — помолчав, вынуждена была признать я.

— Ну раз даже вы с Йоном не заслужили его внимания и общества, то про остальных и говорить нечего, — развела руками Поппи. — Детка, послушай моего опыта — чем влиятельнее и сильнее кто-то становится, тем отвратительнее ему те, кто помнит его слабым и беззащитным.

— Я в это не верю, — помотала головой я. — Он не такой. Медвежонок… не такой, как они, он такой, как мы.

— Помяни мое слово, — выразительно двинула бровями она, и на этом наш разговор закончился. Признаюсь честно, его итоги меня не особо вдохновили. Я до сих пор не знала, стоит ли мне рассказывать Йону о том, что мне предложил Джером — или же просто надеяться на то, что мой альфа, получив злосчастное видео, не слетит с катушек и не наделает глупостей. О том, что пойти на сделку со Стоуном и стать его любовницей, и речи не шло. Во-первых, уж секс с другим альфой Йон почувствует точно, как бы ни дурманили ему голову его препараты. Во-вторых, я даже в самых страшных кошмарах не могла представить, что отдамся другому мужчине и позволю ему не только касаться меня, но и делать куда более… отвратительные вещи. И, в-третьих, я прекрасно понимала, что секс пусть даже с одним партнером в настоящем это куда хуже оргии из прошлого. То — глупая постыдная случайность, это — измена. И я была скорее согласна заплатить за свои старые ошибки, чем совершить новую.

Однако в тот вечер судьба приняла решение за меня — поднявшись на чердак, я обнаружила Йона крепко спящим. Будить его сейчас, учитывая его скверное настроение в последние дни, было бы крайне глупо, поэтому я просто легла рядом, а потом, почти не отдавая себе в этом отчета и действуя скорее по привычке, обняла его со спины. Альфа что-то пробормотал во сне, перехватил мои руки и сжал в своих. Я беззвучно всхлипнула, уткнувшись носом ему между лопаток. В такие моменты не верилось, что между нами все способно в один момент измениться — по той или иной причине. Сейчас, спящий, он снова был прежним собой, тем самым мужчиной, которого я любила и который не способен был меня обидеть. Я чувствовала его теплое дыхание на своих пальцах и то, как мерно билось его сердце. Все это было неправильно — все мои сомнения и мой страх, которому я так легко позволила охватить и подчинить себя, его злость и его упрямство в нежелании уступить и сделать что-то не по-своему. Это не должно было происходить с нами и тем не менее происходило. Я чувствовала пролегшую между нами трещину, что с каждым днем все увеличивалась в размерах, но у меня недоставало сил преодолеть ее в одиночку — только бессильно наблюдать за тем, как наш карточный домик неумолимо разваливается на части.

Могла ли я надеяться, что он любит меня так же, как я его? Безусловно и безоговорочно, целиком и полностью, а не только потому, что я — его тип? Для него я была девушкой, пойманной в золотой плен закатного солнца, сияющей изнутри и снаружи, и могло ли прошлое подобной девушки быть таким, как у меня? Я знала, что мужчины в целом больше склонны идеализировать своих избранниц, особенно в том, что касалось их нравственной чистоты. В нашем мире, помешанном на целомудрии омег и сходящем с ума от их неприрученной сексуальности, это всегда была самая больная тема. Ты можешь быть желанной, восхитительной и даже сексуально раскрепощенной, но — только для одного-единственного партнера, первого и последнего. В свое время Йон напрягся даже из-за того, что я уже была замужем, как будто ожидал, что в свои почти двадцать девять я окажусь девственницей, что ждала его одного всю жизнь. Он всегда говорил, что это просто инстинкты и что умом и сердцем он никогда во мне не сомневался, но как отреагируют эти его инстинкты, когда он узнает, что территорию, которую он считал только своей, так грубо, бесцеремонно и массово пометили задолго до него?

Наутро я так и не смогла себя заставить заговорить об этом. А закончив с перевязкой и выйдя из комнаты, чтобы выбросить грязные бинты, вдруг заметила на верхней ступени нашей лестницы конверт, белым пятнышком ярко выделяющийся на общем фоне. И хотя у меня уже появилось некоторое предубеждение относительно вот таких неожиданных посланий, я знала, что его оставил кто-то из девочек, кто сегодня разбирал почту. А когда я подошла ближе и заметила на плотной бумаге острые углы знакомого почерка, меня охватило радостное возбуждение и в груди разлилось приятно покалывающее чувство тепла. Не сдержав волнения, я положила скомканные и пропахшие густым и вязким ароматом заживляющей мази повязки на пол, сама села рядом, уютно устроившись в падающем из открытого окна снопе солнечных лучей, и, не став откладывать дело в долгий ящик, надорвала конверт.