Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник

– Очень сожалею, но они не мои, и я обещал их охранять – я честный дух! Вот когда заработаю… А теперь выйдите, пожалуйста, из пещеры. Я должен ее закрыть.

Али-баба с Марджиной отступили назад. Марджине стало немножко страшно, а Али-бабе было жаль расставаться с новым, пусть и бесплотным другом.

– Эх, что за растяпы – мешки же забыли! И почему я вечно должен обо всем помнить и всегда все делать сам? – ворчливо заметил дух Сим-сим, выкатывая мешки из пещеры. – Держите, да не забудьте их забрать! Прощайте!

«Зубы» скалы сомкнулись, и на этот раз навсегда.

Я вижу в ваших глазах сомнение, о мои несравненные слушатели. Что ж, ваше право. Но, клянусь Аллахом, всемогущим и всемилостивейшим, все именно так и было! И пусть он покарает меня, если я изрек хоть слово лжи. Но вы, конечно же, хотите знать, что сталось с разбойниками, Али-бабой, Марджиной, Касымом и Мансуром – жаднейшим из визирей? Что ж, охотно расскажу.

Начну с последнего, ибо судьба его как удивительна, так и поучительна – он сошел с ума. Да-да, именно так, вы не ослышались. На суде нашего досточтимого эмира, учиненном, как водится, при всем народе, дабы все в очередной раз узрели, как наш суровый, но справедливый эмир карает законопреступников, выяснилось, что Мансур не чист на руку. И тогда наш великий эмир – да восславится его имя в веках! – положил наказанием своему визирю отобрать все его имущество и передать в казну, а самого с позором изгнать из города. Мансур, услышав приговор, тронулся умом. Он ни с того ни с сего встал на карачки, тявкнул на эмира, а потом подскочил к нему и вцепился зубами прямо в светлейшую ногу. Мансура, конечно, оттащили, отколотив палками, но изгонять из города ненормального – это ведь верная смерть!

Ему подыскали новую работу, как раз по нему – он теперь охраняет эмирскую казну. Врать не буду, но люди говорят, будто он и на новом месте продвинулся. За какие-то особые заслуги его наградили золотой цепью, правда, цепь вновь пришлось заменить на стальную, так как Мансур умудрился оборвать золотую и кого-то там покусал. Поговаривают, тем человеком был бывший соглядатай Халим, ставший новым Главным сборщиком налогов, но кто знает, сколько в том правды. Да-а…

Касым играет на тоях и, поговаривают, видеть не может блеска золота, хотя не верю я в это – горбатого, как известно, только могила и исправит. Слыхал я, будто Касыма несколько раз видели у той самой пещеры. Наш толстяк, совершенно потерянный, бродил около гранитной стены, моля духа Сим-сим открыть дверь, но стена оставалась глуха к его мольбам.

Что же касается Али-бабы, то он отремонтировал дом, женился на Марджине, пригласив на свадьбу всех своих новых знакомых, заделался важным человеком и открыл торговлю разными товарами. Но он не наживается на торговле, нет, а продает товары задешево, живет довольно скромно и не оставляет своей щедростью бедняков.

Разбойников, говорят, казнили, да упокоит Аллах их черные души! А может, и не казнили – никто этого не видел, значит, и я врать не стану. Возможно, им нашли лучшее применение, и мы вскоре услышим о каких-нибудь «Горных орлах» или «Дорожных медведях». Или «Охотниках за нечистыми»? А вот что я точно могу сказать, то судьба их предводителя Черного Махсума странна и темна, как и его одеяния. Он исчез прямо во время суда, был – и нет его! Можете верить или не верить, но все именно так и случилось. До сих пор многие поговаривают, что Черный Махсум не иначе как сам шайтан, принявший человеческий облик! Возможно, они и правы. Об остальном, дорогие мои слушатели, судить вам.

Но что же стало с Махсумом на самом деле? Этого, разумеется, наш рассказчик знать не мог, поскольку дальнейшее происходило совершенно в другом месте и ином времени.

Потерявшего всякого надежду, перепуганного Махсума выбросило прямо на улицу ночного города. Все случилось так неожиданно, что Махсум долго лежал на теплом асфальте, щупая его пальцами и вглядываясь в тусклые, пыльные фонари, освещавшие узкий тротуар. Прохожих видно не было, но это и к лучшему, потому что Махсум (или теперь уже вновь Максим) от обуявших его чувств принялся целовать асфальт, шепча, словно боясь спугнуть видение: «Я дома. Я снова дома. Не может быть. Мой родной город…» – и так далее, в том же духе. Только подумать, всего несколько мгновений назад он едва не лишился головы, и вот он опять в своем родном городе и уже готов поверить, что все происшедшее с ним не более чем сон, кошмарный сон, от которого бывают мурашки и леденящие спазмы, и просыпаешься в холодном, липком поту. Но ликование Максима было внезапно прервано появлением у самого его лица пары худых ног в джинсах и кроссовках.

– Эй, с тобой все в порядке? – спросил худой, высокий парень.

– Все в ажуре. – Максим поспешно поднялся с асфальта и отряхнул черные одежды, доставшиеся ему в наследство от Черного Кади, и только это уже говорило о том, что все его похождения случились наяву.

– Странный ты какой-то, – заключил парень. – Валяешься посреди дороги, вырядился как… не знаю кто!

Максим не ответил.