Алиенист

— Ну-ну, Мур, ни к чему винить себя во всех бедах. Впрочем, мы отвлеклись: как я уже сказал, три года назад в водонапорную башню рядом с жилым домом на Саффолк-стрит, что к северу от Дилэнси ударила молния. Башня была самой высокой постройкой в районе, и событие это было бы вполне объяснимым, если бы не одно необычное обстоятельство. Когда жильцы соседнего дома вместе с пожарной командой добрались до крыши, кому-то, возможно, удар молнии показался провидением, ибо в башне обнаружили тела двух детей. Брата и сестры. Их горла были перерезаны. Так вышло, что я был знаком с их семьей. Они были евреями из Австрии. Сами дети были просто прелестными — правильные черты, огромные карие глаза, — хоть и слыли большими непоседами. В известном смысле — позором семьи. Воровали, лгали, обижали других детей, словом, были совершенно неуправляемы. Как следствие, мало кто из соседей сожалел об их смерти. Когда их нашли, тела уже находились на стадии разложения. Мальчик упал в воду с платформы, где его первоначально оставили, и тело сильно раздуло. Девочка была в лучшем состоянии, поскольку все это время пребывала в сухом месте, но все возможные улики были уничтожены очередным некомпетентным коронером. Своими глазами я ничего не видел — только официальные отчеты с места преступления, однако одна деталь мне запомнилась, — и он левой рукой показал на свое лицо. — У жертв не было глаз. — По коже у меня побежали мурашки и я вспомнил, что говорил прошлой ночью Рузвельт. Кроме Санторелли, убили еще двоих. Глядя на Теодора, я понял, что он сейчас подумал о том же — он застыл на месте, в глазах его полыхнуло мрачное предчувствие чего-то крайне неприятного. И также одновременно мы попытались от этого чувства избавиться. Я — молча, Рузвельт при этом заговорил:

— Но это не так уж и необычно. Особенно в случаях, когда тела находятся непогребенными столько времени. Да и если глотки были перерезаны, из них вытекло достаточно крови, чтобы привлечь пожирателей падали.

— Возможно, — ответил Крайцлер, сопроводив свои слова легким кивком, и снова принялся мерить шагами комнату. — Но водонапорная башня была опечатана как раз из тех соображений, чтобы не допустить внутрь грызунов и прочих падальщиков.

— Да, действительно… — протянул Теодор, судя по всему, окончательно запутавшись. — Кто-нибудь писал об этом?

— Писали, — сказал Крайцлер. — Я полагаю, это дело нашло отражение на страницах «Уорлд».

— Но, — возразил я, — не построено еще такое здание, а тем паче водонапорная башня, куда бы не было доступа животным. Крысам, например.

— Верно, Джон, — кивнул мне Крайцлер, остановившись. — И учитывая полное отсутствие любых улик, я был вынужден тогда согласиться с этой версией. Вот только почему крысы, пускай даже и нью-йоркские, обнаружив пару тел, решили так аккуратно закусить глазами и не тронуть прочего, осталось для меня загадкой, на которую я старался не обращать внимания и которая до поры оставалась неразрешенной. До минувшей ночи. — Сказав это, он продолжил свой променад по кабинету. — Увидев состояние тела Санторелли, я сразу же приступил к обследованию глазных орбит. Работать при свете факела, разумеется, не слишком удобно, но, тем не менее, я обнаружил то, что искал. На скуловой кости — также, как и на надглазничном гребне — серию прямых надрезов, а на крыле клиновидной кости, практически на дне полости — несколько небольших вмятин. Все это недвусмысленно указывает на использование режущей кромки и острия ножа, предположительно охотничьего. И я предполагаю, что если бы мы эксгумировали тела двух жертв 1893 года — а я собираюсь потребовать проведения такой экспертизы, — то и у них обнаружились бы подобные следы. Иными словами, джентльмены, глаза были извлечены рукой человека.

Ужас мой усиливался. Совершенно не отдавая себе отчет, я пробормотал вместо аргумента:

— Но как же то, что говорил сержант Коннор?..

— Мур, — произнес Крайцлер тоном, пресекающим любые возражения. — Если мы действительно собираемся продолжать эту беседу, я полагаю, нам следует забыть о мнении таких людей, как сержант Коннор.

Рузвельт нерешительно поерзал в кресле. По его лицу я понял, что он только что израсходовал последнюю возможность оставить Ласло в неведении относительно действительного положения вещей.

— Боюсь, я должен вам это сказать, доктор, — начал он, вцепившись руками в подлокотники, — но за последние три месяца у нас произошли еще два убийства, которые, как мне кажется, укладываются в… тот шаблон, о котором вы говорите.

От такого заявления Ласло остолбенел.

— Что? — спросил он быстро, но в то же время очень тихо. — Где, где были найдены тела?

— Точно сказать не могу, — ответил Теодор.

— И это были проститутки?

— Полагаю, что да.

— Вы полагаете? Отчеты, Рузвельт, мне необходимо увидеть отчеты! Да неужели никто в вашем ведомстве даже не соизволил подумать о явной связи всех этих дел? И вы, Рузвельт?