All Flesh is Grass

— Вот что,  — опять заговорил Хигги.  — Свяжитесь-ка кто-нибудь по телефону с кем-нибудь из врачей и расскажите им, что к чему. Мы им опишем, что творится с больным, может, тогда они определят, какая это болезнь, и присоветуют, как быть. Норма у нас сестра  — ну, хоть без настоящего образования, а все-таки уже года четыре доктору помогает, так что и она сейчас нам опора.

— Да, пожалуй, больше ничего не выдумаешь,  — сказал Стритер.  — Но только этого мало.

“I tell you, men,” said Pappy, loudly, “we can't stay standing here. The situation calls for action and it behooves us to get started.”

What Streeter had said, I told myself, was right. Maybe it was the best that we could do, but it wasn't good enough. There was more to medicine than word-of-mouth advice or telephoned instructions. And there were others in the village in need of medical aid, more specialized aid than a stricken doctor, even if he could be gotten on his feet, was equipped to give them.

Maybe, I thought, there was someone else who could help—and if they could, they'd better, or I'd go back somehow into that other world and start ripping up their roots.

— Слушайте, люди добрые!  — громким голосом заявил дядюшка Эндрюс.  — Стоять да языки чесать  — от этого толку не будет. Надо дело делать, да поживей!

Что и говорить, Стритер прав. Может, ничего больше мы сделать не в силах, но этого слишком мало. Медицина  — это не только слова и советы по телефону. А в Милвилле и кроме лежащего без памяти доктора есть больные, и они нуждаются в таком сложном лечении, что он не сумеет им помочь, даже если сам и поднимется на ноги.

Но, пожалуй, тут может помочь еще кое-кто  — и если они могут, пусть не пробуют отвертеться, не то я уж как-нибудь да проберусь к ним опять и с корнями повыдергаю их из земли.

It was time, I told myself, that this other world was getting on the ball. The Flowers had put us in this situation and it was time they dug us out. If they were intent on proving what great tasks they could perform, there were more important ways of proving it than growing fifty-dollar bills on bushes and all their other hocus-pocus.

There were phones down at the village hall, the ones that had been taken from Stiffy's shack, and I could use one of those, of course, but I'd probably have to break Hiram's skull before I could get at one of them. And another round with Hiram, I decided, was something I could get along without.

Пора уже тому, другому миру раскачаться. Ведь не кто-нибудь, а Цветы втравили нас в беду, так пускай теперь выручают. Они непременно хотят доказать нам, что умеют творить чудеса? Нам нужней другие доказательства, куда более веские, чем кусты с долларами вместо листьев и прочие дурацкие фокусы.

Можно бы, конечно, позвонить по одному из телефонов, взятых в лачуге у Шкалика, они хранятся в муниципалитете, но, чтоб до них добраться, мне сперва пришлось бы, наверно, проломить башку Хайраму. Нет, новой стычки с Хайрамом я сейчас не жажду.

I looked around for Sherwood, but he wasn't there, and neither was Nancy. One of them might be home and they'd let me use the phone in Sherwood's study.

A lot of the others were heading up toward Doc's house, but I turned and went the other way.

Я поискал глазами Шервуда  — ни его, ни Нэнси не видать. Может, кто-нибудь из них сейчас дома, тогда я смогу позвонить из кабинета Шервуда.

Довольно много народу двинулось к дому доктора Фабиана; я повернулся и пошел в противоположную сторону.

20

No one answered the bell. I rang several times and waited, then finally tried the door and it was unlocked.

I went inside and closed the door behind me. The sound of its closing was muffled by the hushed solemnity of the hail that ran back to the kitchen.

“Anyone home?” I called.

Мне долго не отворяли. Я позвонил несколько раз, подождал, потом толкнул дверь  — она оказалась не запертой.

Я вошел в дом и затворил за собой дверь. Стук ее утонул в торжественной тишине, что стояла в прихожей и дальше, до самой кухни.

— Есть кто дома?  — крикнул я.

Somewhere a lone fly buzzed desperately, as if trying to escape, trapped against a window perhaps, behind a fold of drape. The sun spilled through the fanlights above the door to make a ragged pattern on the floor.

There was no answer to my hail, so I went down the hall and walked into the study. The phone stood on the heavy desk. The walls of books still seemed rich and wondrous. A half. empty whisky bottle and an unwashed glass stood on the liquor cabinet.

Где-то отчаянно зажужжала одинокая муха  — верно, застряла, как в западне, между стеклом и занавеской, и никак не вырвется. В полукруглое окошко над дверью вливались солнечные лучи  — на полу расплескалась узорчатая лужица яркого света.

Мне никто не отозвался, и я прошел через прихожую в кабинет. На массивном письменном столе по-прежнему стоял телефон без диска. Как прежде, поражали сплошные стены книг в дорогих переплетах. На шкафчике с напитками стояли наполовину пустая бутылка виски и невымытый бокал.