Аллен Даллес

Незадолго перед своим назначением Хелмс показал Даллесу откуда-то им добытый личный бланк Гитлера, украшенный свастикой, на котором написал письмо своему крохотному сыну: «Дорогой Деннис, человек, который мог бы написать на этом листке, когда-то господствовал во всей Европе — три коротких года со времени, когда ты родился. Теперь он в могиле, его память проклинают, а его страна лежит в руинах»²⁷².

В конце 1945 года Аллен Даллес уволился с государственной службы и с большой неохотой возобновил юридическую практику в той самой фирме «Салливан энд Кромвелл», с которой он расстался, став штатным сотрудником разведки. Его заявление об уходе в частный бизнес датировано 7 декабря 1945 года. Старший брат Фостер, находившийся в Сан-Франциско на учредительной конференции Организации Объединённых Наций в качестве советника американской делегации, пытался его приободрить. Он писал: «Перед нами открывается чёртова масса вещей. Мы добьёмся ещё многого»²⁷³.

Возобновить работу в фирме, продолжавшей действовать в Нью-Йорке и постепенно восстанавливающей связи с европейскими партнёрами по мере вначале медленного, а затем всё более бурного оживления экономики западноевропейских стран, не представляло труда. Фостер Даллес был теперь фактическим главой этого солидного юридического учреждения, правда, всё чаще совмещая эту работу с выполнением заданий правительства Трумэна, главным образом во внешнеполитической области. Но это были задания разовые. На государственную службу Фостер пока не переходил.

Аллен же вначале с большим трудом, но затем всё более активно, в соответствии со своей деятельной натурой, включался в хозяйственно-юридические дела, вновь вникая в проблемы споров между корпорациями, долгов, их погашения, выплаты компенсаций и прочих подобных дел, которыми занималась его фирма. Но, если раньше он занимался финансово-юридическими делами охотно, то теперь выполнял их аккуратно, точно, вникая в подробности дела и находя оригинальные решения, но это была для Аллена работа, как он считал, в узком смысле слова. Свою душу руководителя шпионской службы он ей не отдавал. Мэри Бэнкрофт, с которой он сохранил приятельские отношения, вспоминала: «Блеск и очарование покинули Аллена, и я это видела»²⁷⁴. Впечатления бывшей любовницы совпадали с мнением самого Аллена.

Его удовлетворяла солидная заработная плата (150 тысяч долларов в год, что в 2020 году составляло бы около двух миллионов долларов), которую он теперь получал. Он сохранил дружеские связи с бывшими сотрудниками УСС, переписывался с ними, и это доставляло ему значительно большее удовлетворение, чем служебные дела. В одном из писем он признавался: «Большую часть свободного времени я провожу, воспроизводя в памяти те волнующие дни»²⁷⁵.

Когда была образована Центральная разведывательная группа, Даллес был включён в неё в качестве консультанта, но к практической работе почти не привлекался.

Аллен стремился создать в обществе, главным образом через своих посетителей из высшего круга, впечатление весомости и солидности, но в то же время доступности и общительности. Его сотрудник Луис Очинклосс, ставший позже довольно известным писателем, вспоминал, что кабинет Аллена был украшен дорогими коврами, в книжных шкафах стояли тома редчайших изданий, в коридоре перед кабинетом висели портреты наиболее известных клиентов фирмы «Салливан энд Кромвелл». Правда, портрета бывшего директора Германского национального банка и гитлеровского министра экономики Ялмара Шахта, привлечённого к суду в Нюрнберге, среди них не было, хотя судом он был оправдан. «Аллен хорошо понимал важность впечатления, которое он должен был произвести на посетителя», — рассказывал Очинклосс²⁷⁶.

Трудно сказать, надеялся ли Даллес возвратиться на государственную службу, тем более в качестве руководящего деятеля американской разведки, но тот факт, что он мечтал о таком новом повороте судьбы, очевиден. Об этом свидетельствовало его тесное общение с бывшими сотрудниками его разведывательной сети в Швейцарии, которые жили в Нью-Йорке или поблизости от него. С ними он часто встречался за обеденным столом — в ресторанах, вечерних клубах, в гостях друг у друга, вспоминая прошлые приключения, достойные детективных романов.