Аллергия на ложь

Или того, что убиенный начнет им являться ночами?

Этому, может, уже является?

– Если не заткнешься, получишь добавки, – безразлично проговорила Марианна.

Шабельников закашлялся посреди кипучего гоготанья и обиженно притих, рыгнув напоследок.

В наступившей тишине Путято сухо поинтересовалась:

– Гражданин Шабельников, где вы были вечером одиннадцатого июня, начиная с двадцати одного часа и вплоть до утра следующего дня? И кто может подтвердить ваше алиби?

– Алиби?! – юрист так удивился, что даже, кажется, протрезвел. – Зачем вам мое алиби на это время? Хотя мне не жалко, извольте. У меня имеется алиби и именно на этот день и на это время. У меня такое, блин, качественное алиби, что самому страшно. И свидетели моего присутствия найдутся. Не думаете ли вы, что я сам так отделал свою физиономию? Кстати, уточните, господа, в чем меня подозревают.

– Вас в похищении подростка подозревают. Как минимум в похищении. Мне вопрос повторить или вы его помните?

– Это какого же подростка похитили? Бобровского щенка, что ли? Ну надо же! Есть справедливость на свете!

– Как это вы так стремительно догадались, о ком речь?

– Потому что в моем окружении нету других подростков! И когда же пацанчик исчез? Не отвечайте, сейчас сам догадаюсь. В тот день исчез, выходит, когда меня Бобр пасти удумал. Значит, вот почему вы здесь. Ошиблись, господа ищейки, обознались. Непричастен. Непричастен, но удовлетворен. А я-то уж решил, что Бобр вам заяву на меня подал. Послушайте, господа, а не могу ли я к вам за помощью обратиться?

Лицо его просветлело, как если бы он долго не мог отыскать выход из тяжкой ситуации, и вдруг внезапно нашел его – простой и гениальный.

– Мне позарез нужна охрана. Иначе трындец. Просто полнейший трындец мне настанет. В ваши обязанности входит профилактика преступлений, я знаю!

Он снова погрозил полицейским пальцем, показывая тем самым, что его не проведешь.

– Я сейчас вам одну бумажку покажу.

Шабельников сделал попытку выбраться из кресла, но Саша легонько ткнул его пальцем в грудь, и он свалился обратно. Зыркнув злобно на Пастухова, продолжил:

– Как вас, кстати, не представились. Между прочим, нарушение норм, могу и жалобу подать.

– Майор Путято, – холодно сказала Марианна.

– Это вот он? – кивнув на Сашу, спросил Шабельников.

– Это вот я, – наливаясь раздражением, ответила Марианна, извлекла из кармана служебное удостоверение и сунула фигуранту под нос.

– Капитан Пастухов, – показав свое удостоверение, проговорил Саша и, убирая корочки обратно, брезгливо спросил: – Что достать и откуда?

Достать потребовалось документ, который был небрежно брошен на переднем сиденье «Ровера». Вернее, не документ вовсе, а его копию, распечатанную на цветном принтере. Разламинированную, если судить по остатка пластика по краям, и изрядно помятую.

– Выходит, это не Бобр натравил на меня ментов. Извиняюсь, полицейских. Он ведь мотался у меня на хвосте битый час, пока я его не сбросил. Еще бы мне не суметь. Он на своей «мыльнице» до первой хляби меня проводил и сдулся, и не догадывался по ходу, что это я его веду, придурка. Жаль, что он сразу подмену засек. Я ведь не лох, я ему вместо оригинала копию в секретер подложил, абсолютно похожую копию. Ну, думаю, засек и засек, потом отболтаюсь, скажу, что знать ничего не знаю, как такое могло получиться. Для меня самым главным на тот момент было от его слежки оторваться. Из-за чего и на встречу опоздал. Мне бы простили. Если бы не эта подстава!

Он со злобой лягнул колесо своей тачки, вовремя передумав лягать Пастухова. Надо полагать, потому он целился по Сашиной ноге, что тот держал в руках «подставу».

Пастухов снова замахнулся на него кулаком. Шабельников быстро загородил лицо локтем. Марианна издала успокаивающее: «Ш-ш-ш, Саша, ш-ш-ш…», словно капитан был капризным ребенком. Пастухов с сожалением опустил руку.

Марианна спросила у Шабельникова:

– Обиженные родственники бумажку заказали?