Алмазный трон

- Если я ошибся, я попрошу у тебя прощения - позднее. У нас есть с собой кое-какие ценности, и мы бы хотели сохранить их. Я и мои спутники будем спать на носу, а ты со своими матросами - на корме. Надеюсь, ты не сочтешь это за особую обиду?

- Уж больно ты осторожен, нет?

- Смутные времена, приятель, смутные времена. Так что, когда мы пристанем на ночь к берегу, предупреди своих людей, чтобы они держались поближе к корме и не разгуливали во сне. Мало ли что может случиться, а у меня чуткий сон, - он развернулся и отошел от капитана.

По обоим берегам реки над водой нависала буйная тропическая растительность, но холмы, поднимающиеся над узкой речной долиной были голыми и бесплодными, единственным их украшением служили разбросанные там и тут скальные обломки. Спархок и его друзья сидели на носовой палубе, неусыпно следя за капитаном и его оборванной командой и стараясь не упустить любых признаков необычной погоды.

Флейта разместилась верхом на бушприте, наигрывая что-то на свирели, а Спархок вел тихую беседу с Сефренией и Кьюриком. Сефрения была уже знакома со здешними обычаями, поэтому наставления Спархока касались в основном оруженосца. Он предупреждал его о многих условностях, несоблюдение которых могли здесь счесть за личное оскорбление, и о других, которые могли посчитать святотатством.

- И кто придумал эти идиотские правила? - не переставал удивляться Кьюрик.

- Эшанд, - ответил Спархок. - Он был сумасшедший, а сумасшедшие особенно любят всякие бессмысленные ритуалы.

- Есть еще что-нибудь?

- Да. Если ты случайно повстречаешься с какой-нибудь овцой, тебе следует почтительно уступить ей дорогу.

- А ну-ка, повтори, - недоверчиво сказал Кьюрик.

- Это очень важно, Кьюрик.

- Ты что, издеваешься?

- Да нет же, я серьезен, как никогда. Эшанд в юности был пастухом и приходил в бешенство, когда кто-то проезжал через его стадо. Когда он пришел к власти, он заявил, что Богом ему открыто, будто овца - священное животное, и что каждый должен уступать ей дорогу.

- Бред какой-то, Спархок! - возмутился Кьюрик.

- Конечно, но здесь это закон.

- Странно, как откровения эленийского Бога всегда совпадают с суевериями его пророков, - прошептала Сефрения.

- Они хоть что-то делают как нормальные люди? - поинтересовался Кьюрик.

- Не многое.

С заходом солнца одноглазый капитан пришвартовал свою шаланду и вместе с командой расстелил соломенную циновку на корме. Спархок поднялся, вышел на середину суденышка и положил руку на шею Фарэна.

- Будь настороже, - шепнул он на ухо своему коню. - Если кто вздумает бродить тут, дай мне знать.

Фарэн оскалил зубы и повернулся мордой к корме. Спархок одобрительно похлопал его по крупу и отправился обратно на нос.

Он, Сефрения и Кьюрик поужинали хлебом и сыром и расстелили свои одеяла на палубе.

- Спархок, - позвал Кьюрик, когда они улеглись.

- Да, Кьюрик.

- Я тут кое-что подумал. Много людей входит и выходит из Дабоура?

- Обычно да. Когда Эрашам в городе, туда стекается множество паломников.

- Вот я и думаю, может нам будет лучше выйти из лодки где-то за лигу от Дабоура и пристать к какой-нибудь кучке пилигримов.

- Ты успеваешь подумать обо всем, Кьюрик.

- За это ты меня и держишь, Спархок. Рыцарям ведь некогда бывает подумать о простых вещах, вот тут-то их и выручают оруженосцы.

- Я ценю это, Кьюрик.

- Нет, нет. Не стоит благодарности.

Ночь прошла без событий. На рассвете матросы отвязали шаланду, и лодка поплыла дальше вверх по реке. Утром этого дня они проплыли мимо приречного городка Кодл. По реке между ним и Дабоуром сновало множество суденышек, движение было не особенно организованно, и лодки то и дело сталкивались, и тогда над рекой повисали истошные вопли и ругань матросов.

В полдень четвертого дня путешествия Спархок отправился на корму поговорить с хозяином судна.

- Мы уже близко от города? - спросил он.

- Осталось лиг пять, - ответил капитан, с силой ворочая румпель, чтобы избежать столкновения с двумя встречными лодками. - Паршивый выродок трехногого осла! - закричал он рулевому на одной из них.

- Чтоб твоей матери обрасти бородавками! - не остался в долгу тот.

- Я хочу сойти на берег до того, как мы войдем в город. Мы хотим немного осмотреться перед тем как встретиться с последователями Эрашама.

- Тут ты прав. Да я и чувствую, что вы сюда не с добром приехали, а я не хочу ввязываться ни в какие истории.

- Вот и хорошо, мы оба будем довольны.

Через некоторое время капитан подвел шаланду к берегу.

- Ну вот, - сказал он, - это самое близкое к городу место, куда я могу вас доставить. Дальше берег становится болотистым.

- А далеко отсюда до Дабоура?

- Мили четыре, может пять.

- Ну что ж, путь не дальний.

Матросы перекинули с борта на песчаный берег мостки и Спархок со своими спутниками свели лошадей и мула с шаланды. Как только они оказались на берегу, матросы втащили трап на борт и оттолкнули лодку от берега. Капитан вывел лодку на середину реки и суденышко поплыло вниз по реке.

- Тебе не полегчало? - спросил он Сефрению, лицо которой все еще не покинула печаль смертельной усталости, и только круги под глазами стали поменьше.