Алый закат в Лейкхерсте

Глянцевые сине-зелёные бронестёкла комплекса смотрят на озеро. Чудом оставшиеся на зимовье дикие птицы не улетели на юг, а свили гнёзда в сухом камыше. К сожалению, поймать уточку никому ни разу не удалось: ни Лысому, ни Бывалому, моему бой-френду, ни мне самой. Высокие камышины прижились на узкой полоске пляжа, как раз по соседству с автомобильной магистралью. Машины туда-сюда шмыгают, не подобраться никак. Робокопы шныряют плотным строем и по земле, и по воздуху. Но местечко клёвое, — ещё те охотничьи угодья. Заболоченная вода с запахом сточных вод от целлюлозного комбината приютила много странной флоры и фауны. А что? Чем не пейзаж в стиле Сальвадора Дали? Художникам раздолье.

В этом месте я прервала мои думки. Дамочка носик сморщила, пузырёк с нюхательной смесью из сумочки достала и платочком тряхнула. О, она унюхала вонь от утиного озера из моей голограммы. Хороша рыбка сегодня мне попалась на крючок, не сорвалась бы!

— А дальше что?

— Мадам, не желаете пройтись живьём по местам моего приключения? Так вот. С одной стороны, этот броненосец возвышается над долгостройными руинами, свидетелями эпохи путча, не помню какого президента. Мы их в школе проходили, конечно, но я не люблю политику и не стала заучивать, ведь не таблица умножения. Значит, практической пользы — ноль. Кажется, тот, который калинку-малинку любил на приёмах отчебучивать. К остовам не родившегося здания спортивного комплекса бойкие туроператоры уже смело продают горящие путёвки всем любителям творчества Стругацких. «Аномальная зона, — завывают рекламщики на улицах, — примет уфологических смельчаков в свои объятия».

— Неужели?

— Не верьте им, мадам, — я понизила голос до шёпота и закатила глаза. — Примет-примет вас аномальная зона, конечно же, но с жадно горящими в ночи глазами тусклых фонарей, с радостью бродячих собак и блохастых кошек и с причмокиванием любителей чужих карманов и кошельков. Всякая шушера и шпана, как обычно водится в таких случаях, не значится ни в примечаниях о медицинской страховке, ни даже мелким шрифтом под грифом «особенности национального туризма», никогда и нигде, ни в одной путёвке мира. Ну, это так, к слову, чтобы вы, такая видная дамочка, не купились на рекламу аномальщиков. Кстати, за приватную информацию с вас пятьсот мямликов. Спасибо, мадам, вы очень добры.

— Зачем тебе так много памяти, деточка? Твой IQ, на первый взгляд, требует не более одной микросхемки.

Я скорчила рожу усердной школьницы, а про себя ухмыльнулась, между делом засовывая мямлики — они же новые мемристоры, — за пазуху в кибербюстгальтер. Кто в просвещенный век помнит о бумажных деньгах, якобы эквиваленте, обеспеченном золотым запасом страны? Может, кто-то и помнит, но не верит. Мемристоры каждому нормальному гуманоиду более ценны, — вставил микросхему в слот, перезагрузил родную центральную нервную систему и радуйся, радуйся!

— Вы правы, мадам, но я мечтаю выучиться на учительницу по эргономике.

— Что же, от души приветствую благородное стремление, — она достала кошелёк и добавила ещё сто мямликов.

— О, благодарю, мадам. Какая любезность! Мы продолжим прогулку по моему сюжету?

— Да-да.

— С другой стороны, броненосец служит почти культурной ширмой для официальных лиц, обязательно интересующихся, куда город дел государственные дотации. Но мы-то с вами знаем, мадам, что броненосец — это вершина холодного и загадочного айсберга. А что там, под водой, под массой документов из финансового круговорота? Не видать никому: ни нам, ни вам, ни ревизорам, ни всяким пронырам из налоговой инспекции. Впрочем, о чём это я? Ах да, вспомнила, о вчерашнем вечере.

Дамочка увлечённо разглядывала массивное здание. Как пить дать, она никогда не заходила в это местечко для бедных. Я продолжала экскурсию дальше:

— Зашли мы с Бывалым в этот «броненосец» или как там его, торговый центр «Терминал-Эф» — видите вывеску на крыше, — и как белые люди сразу в лифт прошли. Кинозалы-то сделали на последнем этаже, сто третьем, мы ту кнопку и нажали. Лифт прозрачный, всё видно, едет медленно, цивильно. На разных уровнях останавливается, люди приличные туда-сюда заходят и выходят. Мы с бой-френдом раз едем в кино, тоже культуру соблюдаем: рожицы не корчим, мысли чужие не читаем, собачек расфуфыренных мяуканьем не дразним. Если я добрая, и у меня — праздник, то пусть у других тоже будет всё хорошо.

Мы прошли с дамочкой в лифт, поехали. Я хотела бы в экскурсии совместить для клиентки мысленную голограмму, живую реальность и драматический сюжет воедино. За основу взяла свежие биографические события. Менее всего люди склонны верить истинной правде и думают на байки. Но некоторые экзальтированные особы, вроде клиентки в крокодиловом манто, проникаются и сочувствуют. Рассказываю далее и разворачиваю спектакль воочию: