Алый закат в Лейкхерсте

Наивная простота, даже не подозревает кое о чём очень важном. Контраргументы не скроешь. У меня достаточно собралось верных фактов на этого мерзавца. В шоу-бизнесе никто не знает, чем именно занимался господин Адаржа до наступления ледникового периода. Это сейчас он белый и пушистый, правда, для тех, кто не знаком с изнанкой богемы. Обнародуй я весь компромат, публичный резонанс будет подобен взрыву атомной бомбы.

Людям будет небезынтересно увидеть портрет Главного конструктора устройства, которое устранило глобальное потепление и привело к ледниковому периоду. Маленькая ошибка в расчётах, зато какие последствия?! К сожалению, задним ходом сдать не получилось, и он примитивно сбежал из Северной Амеры в Северную Россу. Сменил имя, внешность, запись о себе в базе данных, придумал иную биографию. Именовался господином Диком Керри, но вынужденно полюбил французские духи и стал носить имя Шарль Адаржа. Узнай люди истину — они ведь не простят. Полуголодные и дрожащие в подземельях от холода граждане, скопом и поодиночке выйдут охотиться на виновника глобального похолодания. Секретные копии — мой козырь.

Доколе приберегать этот «сундук сокровищ» на чёрный день? Моё терпение представилось туго натянутой тетивой, готовой вот-вот отпустить на свободу ядовитую стрелу. Мыльный пузырь наших отношений близок к моменту Большого Взрыва. Раньше я ещё колебалась, металась, проверяла свои чувства. Завтра же направлю документы в центральную газету! Меж тем, откуда ни возьмись, горячий комок подкатил к горлу, обдав меня жаром. Кровь застучала в висках. Ну как всегда! Червь жалости выполз из уголков женской сути и тихо начал грызть совесть. Быть или не быть Адаржу изгоем? На доли секунды я ощутила власть над его жалкой шкуркой. Упоительное чувство! Но сделать лучший выбор быстро и одномоментно не могла.

— Ну, чего тормозим? Раздевайся! — кольт нервно дрожал в его ухоженных руках с абрикосовым маникюром.

С трудом сняла любимое платье, цвета закатного солнца, — дорогущее, десять тысяч кредиток заплачено — бросила на багажник. Ему совсем пить нельзя, становится невменяемым. Спорить пока не буду. Я некстати вспомнила его пылкие вирши, застенчиво пропетые однажды в лунную ночь, и опять обнаружила слабость в амурных делах.

— А нижнее белье оставь! Это даже пикантно, что ты без бюстгальтера. Драматично и свежо: словно нежно розовые яблоки на снегу. Я уже рыдаю от восхищения. Вид полураздетой, поэтичнее сказать, «полунагой», в одних чулках на пажах, известной танцовщицы Радхары, кумира публики, неотразим. Мне нравится. Ты богиня! Вылезай из салона, немедленно! — приказал Адаржа, скалясь. Дулом поправил шляпу, сползающую на лоб, глянул на наручные часы, открыл дверцу. — Давай, поторопись!

— Ну, вышла, и дальше что?

Морозный воздух обнял меня, ожёг спину, защекотал меж лопаток и заклубился вокруг. Кожа на руках и ногах покрылась гусиными пупырышками. Я была возмущена выходкой Адаржи до предела. Меж тем он укрепил музыкальные колонки на крыше снегохода, хлопнул дверцей. Динамики захрипели на морозе, но вскоре послышались первые аккорды танго криолло: «Пум-пуру-ру-рум». Он вальяжной походкой подошел ко мне и галантно склонил голову, приглашая на танец:

— Жрать больше нечего, милая. Я проигрался вчистую. Твоё кабаре, дом, оранжерея, семь шуб, пятьдесят шесть пар туфель и бесчисленные украшения — всё пойдет на ближайшем аукционе с молотка, — он снял шляпу и жестом фокусника кинул её к дороге.

— Свинья вонючая! Игрок и мот! — прошипела я. И по привычке приняв приглашение, втянула живот, подобралась, встала на цыпочки, откинула голову влево, не то от холода, не то от злости клацая зубами. — О, где моя любимая шуба из шиншиллы?

— Ошибаешься, ма шер, быть свиньей не моё амплуа, — я кабан. Ух, какой испепеляющий взгляд! Ты вся дрожишь; надеюсь, в тебе горит подлинное желание мщения. Правильный ход. И не забудь, левой ногой шикарный кошачий шаг назад из-за такта. Танго разбитых сердец в стиле ню — наш последний шанс заработать на жизнь, — Адаржа откинул корпус, принял исходную позицию, жадно схватил за руку и притянул мою ногу к своему бедру. Даже сейчас он был безупречным партнером. — С минуты на минуту здесь появится дирижабль масс-медиа. Улыбайся шире и радуйся, искренне радуйся!

Адаржа склонил голову мне на грудь и, жарко целуя ключицы полными горячими губами, заговорил голосом пылким и трепетным.

— Оглянись, легенда моя, это снежное поле — твоя сцена. Воющая метель — театральные декорации. Подмостки зимней стужи никому не снились. Мечта наяву! Ну же, Радхара, богиня, танцуй!