Алый закат в Лейкхерсте

Боже, как холодно! «Лицедей, донжуан, жулик и мошенник»! — награждала я мысленно этого плутоватого француза, моего импресарио и любовника, гнуснейшими эпитетами. В ушах назойливо и призывно гремело: «Пум-пум-пум. Пуру-ру-ру. Пум-пум-пум». Мелкими шажками «адорнос» мы прошили стёжку-дорожку на кипенно-белой скатерти, взрыхлив снег. Дорожное движение на магистрали вскоре застопорилось. Водители и пассажиры выскочили из снегоходов, облепили обочину, защёлкали смартфонами, фото- и видеокамерами. Через минуту над головой завис дирижабль масс-медиа. Фотовспышки, юпитеры, софиты окольцевали наш импровизированный танцпол. В разноцветных лучах прожекторов мы продолжали танго; выла метель, а на зубах скрипел снег...

Танго. Фигура третья

Амаге — ловкость рук: политический иллюзион

Тьер Мидус, верховный правитель Северной Россы, машинально крутил глобус и грыз кусочек сахара. Затем он включил квантьютер и открыл подробные карты обоих полушарий Земли. Плазменное изображение планеты до и после катаклизма повисло над столом. Арктика и Антарктика сверкали первозданным голубым снегом. Окутанные сияющим ореолом полярные сполохи заполонили континенты. Нивальный климат загнал всю живность в глубокие норы, пещеры и подземелья. Картинки дополнялись музыкальным сопровождением. По иронии судьбы программа «Гео» выбрала мелодию жаркой страны Аргентины — танго криолло.

— Да-да. Природа любит парный танец. Человечество боролось с глобальным потеплением; наступил ледниковый период, как сказал однажды один умный человек. Кажется, его звали Кон-Фуцир, — Тьер Мидус любил иногда рассуждать вслух. — Я его не послушал. Аутентичное танго предполагает близкий контакт с партнёром. Сегодня и я согласен с фактами. Ледяной покров оставил людям свободной слишком узкую полоску Земли; на глобусе она светится жёлтеньким и оранжевым цветом. Тёплый уголок до тридцатой параллели по обе стороны от экватора радует глаз того, кто может там поселиться. Тропики и субтропики благоденствуют там, но надолго ли?

Жара и холод климатических зон по соседству были под стать обманным движениям горячего танго криолло. Лёд и пламень сковали умы не только Тьера Мидуса, но и старейших правителей Земли всех стран, грезящих теперь о борьбе с глобальным похолоданием. Как сохранить посевы и пастбища, чтобы уберечь народы от голода? Зима вечная, снежная завладела угодьями, некогда зелёными и плодородными. Вот и он, как отец народов Северной Россы, предположил, — учёные должны найти выход.

— Нави, будь добра, разыщи Иваса Хонга, — бодрым голосом приказал Тьер Мидус первому советнику, выглядывая из-за двери полутёмного и скромно обставленного кабинета, где не наблюдалось никаких излишеств: двухтумбовый стол, книжный шкаф, квантьютер, шкаф-рукомойник и диван с парой подушек. На одной стенке висела картина с лесным пейзажем, на противоположной — часы и громоздкий УниКом, работающий на пяти частотах официальных и одной запасной.

Столица, госаппарат и обслуживающий персонал вынужденно переместились на Камчатку, ближе к гейзерам. От горячих ванн слуги народа отказаться не смогли. Мегаполисы замёрзли, превратившись в ледяные столбы. Хозяева покинули холодные дома, вмиг ставшие неуютными и бесполезными. Жители обитали в маленьких посёлках, где небольшие здания, растущие этажами вниз, обогревались мобильными ядерными энергостанциями, мощностей которых не хватало на всю страну. Электроэнергию экономили без малого на всём. Снежные дюны, ледяные торосы и снегоходные магистрали, утрамбованные ратраком на гусеничном ходу, составляли основной пейзаж Северной Россы.

— Ивас Хонг. А кто это, господин Мидус? — спросила круглолицая молодая женщина, натягивая меховые рукавицы на коленки и с трудом барабаня замёрзшими пальцами по клавишам квантьютера. — Запрос в федеральное справочное бюро отправила.

— Преемник известного климатолога Кон-Фуцира.

— Случайно, уж не тот ли Кон-Фуцир, известный нам как надоедливый борец с активными устранителями глобального потепления? Он тогда из приёмной не вылезал.

— К сожалению, Нави, вы не ошиблись!

— Неприятный тип, доложу я вам. Одного кофе выпивал по пять чашек за день. А уж бутербродов с кенгурятиной сколько съедал!? Ну и запашок какой от неё был! — Нави сморщила носик, тряхнула льняными кудряшками, вспоминая давнего визитёра.

— Просителей неплохо бы и помнить. Господин Лодей Кон-Фуцир всеядный, как и положено китайцам. По прошествии времён понимаешь, что он ой как был прав. Мы не поверили человеку. Сегодня же, наоборот, многим бы хотелось спросить ответ с антагонистов глобального потепления. Да где там?! Исчезли бесследно, растаяли как дым, супостаты. Растворился также и Главный конструктор того устройства, господин Дик Керри. Жаль!

— Надеюсь, Ивас Хонг, как преемник Кон-Фуцира, адекватнее учителя. А зачем он понадобился вам, если не секрет? — спросила Нави, кутаясь в душегрейку из оленьей шкуры и резво пританцовывая в валенках вокруг кофеварки.

— Так ведь ледниковый период настал. Первому советнику ли это не знать? Я смотрю, вы тоже в валенки переобулись.