Амазонка или Шамамама (СИ)

—Ты Амасс, — спокойно ответил Шаман. — Ты помогла нам, а предки направили к тебе. Ты — путеводная звезда, наша надежда. И нам некуда идти. Наше место рядом с тобой.

Если не сказать, что я удивилась, то это была неправда. Его слова ввели меня в ступор, я хлопала ресницами, не понимая пока сказанного до конца.

Какая Амасс? Куда их вести? Какая надежда и на что? Разглядывая уставших и измученных людей, постепенно понимала, что кто-то в данный момент подкинул мне проблему.

И сейчас, возможно, под лозунгом «Ты наша Амасс», кто-то начнет качать свои права и, возможно, требовать от меня невозможного.

А это мне нужно? Не так я видела встречу с людьми и наши планы на будущее.

—Скоро большая вода. Подскажи, где мы можем устроиться и потом поговорить спокойно.

Его взгляд серых глаз был хитрым и решительным, который уже принял решение, даже если оно будет идти в разрез с мнением вождя, который сверлил нас взглядом «буравчика».

—Хорошо, — отмерла, наконец, от такого заявления, которое возложило на меня непомерный груз.

Потом обдумаю свалившуюся проблему с племенем и с неадекватным вождем, у которого скоро дым появиться из ноздрей от его желания испепелить меня или Шамана.

—Пойдемте. — И я направилась вдоль реки, чтобы показать поляну, где они могут построить жилище.

Проходя сквозь толпу, заметила женщину с ребенком, который еле слышно плакал.

—Что с ним?

—Молока нет, — тихо ответила та.

—Амия. Проводи её в дом. Нагрей молока и разбавь водой, чтобы было не очень жирно. Только чтобы все было теплым. Иди, — приказала женщине и она, пугливо поглядывая на вожака, бочком двинулась за моей дочерью.

На лице вождя мелькала такая гамма эмоций, что не трудно было догадаться, что я покусилась на его территорию, где он хозяин и может делать всё, что захочет с любым, кто находиться в его подчинении.

И первое на что хотел указать именно мне, так это на важное понятие, что «он – хозяин и главный», но не знал, как сказать и поставить меня на место.

По его пониманию, сейчас какая-то девка отдает приказы его людям, не согласовав с ним решение, а это подрыв репутации как вождя.

Но он чувствовал, что помощь с моей стороны в данный момент будет неоценимой, и поэтому приходилось мириться с таким положением вещей. Да трудно будет с ними…

Боялась ли я, поворачиваясь к ним спиной? Нет, не боялась. На уровне звериного чутья чувствовала страх и растерянность людей, которые боялись меня.

Они не понимали своего страха, а я знала, что это чувство люди испытывают, когда видят перед собой хищника. Это чувство жертвы.

Мы вышли на поляну, окруженную высокими деревьями. Впрочем, идеальное место для строительства домов, которое им под силу.

Река невдалеке и лес обрамляет поляну.

—Вот это место. Если хотите, могу показать пещеру на первое время.

Впрочем, вам бояться нечего. Звери вас не тронут, если вы их не тронете первыми. Я вижу, у вас ничего нет с собой. — И я улыбнулась, понимая, что в принципе много и не унесешь впопыхах.

Меня больше расстраивали вид детей: изможденные, со сбитыми ногами, они выглядели удручающе. Их было жалко в первую очередь, но и взрослые выглядели не лучше.

«В силу того, что долго добирались до меня, ожидать лучшего не приходиться», — подвела итог.

—Делайте очаг. Сегодня помогу. Мне нужны два человека. — И направилась домой, зная, что за мной обязательно пойдут, но вначале получат разрешения вождя.

Так и вышло. За мной в пещеру вошли двое мужчин. В корзины нагрузила посуду и еду и передала в руки немного заторможенным мужчинам, которые с любопытством разглядывали моё жилище.

Пришлось помогать с грузом, потому что у племени не было даже завалящей чашки.

—Один очаг мало для всех. Делайте ещё. Лайз, принеси уголь, — попросила сына.

Вскоре три очага горели жарким пламенем, а в котелках варилась похлебка для всего племени.

Пришлось из запасов выделить тушенку: как-никак самый быстрый вариант накормить людей.

13

Как бы я не хотела ограничиться только гуманитарной помощью, но нам пришлось принять активное участие в их размещении и распределении продуктов питания.

Немного понаблюдала за сумятицей около костра и поняла, что когда много женщин, стремящихся накормить в первую очередь своих родных, то, естественно, могут возникнуть разногласия.

Особенно выделялась Каола и, как поведали мне потом шепотом, она жена вождя и поэтому старалась верховодить среди женщин и, понятное дело, урвать кусочек послаще.

Некоторые просто игнорировали её, некоторые подчинялись, а были те, кто не хотел признавать её главенство и вступали в перепалку.

По идее вождь сам выдвигал свою кандидатуру и доказывал свой статус, основанный в первую очередь на физической силе.

Как ни прискорбно, но пока показателем высокого положения было физическое превосходство.

Только жена вождя, как бы, не вписывалась в «выборную должность» мужа, но с ней многие просто не связывались по простой причине: слишком громкой и бойкой на язык была эта особа, способная перекричать и переговорить любую женщину.

Возбужденные голоса о том, кто готовит, а кто носит воду, а кому не место у костра, то и дело могли перерасти в спор.