Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V

Особо Клэпп остановился на том, как проводил обыск профессора сразу после его ареста. По словам детектива, он извлёк из бумажника Уэбстера несколько листов бумаги, содержавших деловые записи. В одной из них значилось, что 9 ноября были получены 510$ [от кого — не указывалось]. Также присутствовали несколько хаотично написанных цифр и сумма «483$», никак с этими цифрами не связанная. На изъятых из бумажника листах были написаны без всякой системы и порядка отдельные слова: «жестяная коробка», «ключи», «солдат», «краска», «кувшин».

Показания Дерастуса Клэппа защитой профессора Уэбстера по существу не оспаривались. Ему было задано лишь несколько вопросов, касавшихся технических деталей вроде того, где находились те или иные ключи или когда происходили те или иные события. Заслуживает упоминания то, что показания самых информированных полицейских — Тренхольма и Клэппа — ничего, изобличающего профессора Уэбстера, не содержали. В этом отношении показания случайных лиц оказывались для обвинения намного более полезными.

В XIX столетии открытые уголовные процессы являлись зрелищем, заменявшим телевизионные шоу. Судебная хроника занимала заметную часть газетных площадей, под сенсационные процессы выделялись самые большие залы именно в виду ожидаемого наплыва зрителей, ход судов становились предметом обсуждения в обществе и предполагаемый приговор являлся предметом пари и игорных ставок. Причём восприятие уголовного суда как «reality show» имело место практически во всех цивилизованных странах — в России, Франции, Британии, Соединенных Штатах Америки.

После окончания перекрёстного допроса Клэппа был объявлен перерыв, по окончании которого в 15:20 для дачи показаний был вызван студент выпускного класса Медицинского колледжа Чарльз Литтл (Charles W. Little). Литтл оказался из числа таких вот случайных свидетелей, чьи показания стали для обвинения важнее многословных воспоминаний полицейских. Студент сообщил суду, что 22 ноября между 13 и 14 часами он встретил Джорджа Паркмена в фаэтоне в Кембридже возле парка «Вашингтон элм» («Washington elm»). Паркмен, которого свидетель знал в лицо [хотя знакомы они не были], осведомился, где проживает профессор Уэбстер. Литтл ответил.

В тот же день свидетель уехал в Нью-Йорк, где и находился несколько дней. Он ничего не знал о драматических событиях в городе и поэтому заявил о себе лишь в декабре, когда стало известно об аресте профессора Уэбстера.

Показания суду следующего свидетеля — Сета Петти (Seth Pettee), клерка «New Englantl Bank» — также оказались чрезвычайно информативны и полезны для обвинения. Петти сообщил, что с 7 ноября 1849 года он занимался продажей билетов на лекции профессора Уэбстера. Он получил 100 билетов и к 23 ноября реализовал 93 из них. Часть билетов предназначалась студентам 1-го курса, а часть — студентам 3-го, кроме того, некоторое количество билетов являлись бесплатными. В России такие бесплатные билеты принято называть контрамарками. Задаток Уэбстера составил 15$, ещё 15$ предназначались Бигелоу как ассистенту профессора. Всего же от реализации билетов были получены 825$, из них на долю Уэбстеру приходились 510$, но поскольку ранее он получал у администрации колледжа заработную плату вперёд, то с учётом погашения долга сумма к выдаче составила 275,90$. Профессор получил эту сумму чеком.

В последующем Петти были переданы для реализации новые билеты, и к 23 ноября накопилась новая сумма, которую надлежало выплатить Уэбстеру.

Так выглядела вступительная часть показаний банковского клерка. Далее стало интереснее. Петти рассказал суду, что 12 ноября в банке появился Джордж Паркмен, который принялся наводить справки о том, имеются ли на счету профессора Уэбстера деньги. Тогда счёт последнего был обнулён, о чём свидетель и проинформировал мистера Паркмена. В этом месте напрашивается вполне уместный вопрос о гарантиях тайны банковских вкладов, но для уголовного суда подобный вопрос выглядел риторическим. Важно было лишь то, что Сет Петти удовлетворил любопытство мистера Паркмена, после чего тот ушёл. Впрочем, он вскоре вернулся и получил в кассе некоторую сумму, являвшуюся дивидендами по вкладу его жены. Во время повторного появления Джорджа Паркмена между последним и Сетом Петти завязался разговор.

Клерк уточнил, должен ли профессор Уэбстер некую сумму мистеру Паркмену? Тот ответил утвердительно. Петти, прекрасно понимая, что Паркмен намерен каким-то образом получить контроль над деньгами заёмщика, поспешил заявить, что у банка нет возможности вмешиваться в движение денег Уэбстера. Распоряжение его деньгами по воле и от имени постороннего лица невозможно — все деньги, причитающиеся профессору, должны попадать в руки профессора.

В ответ на это Паркмен позволил себе резкое высказывание насчёт нечестности Уэбстера, но Сет Пети, по его собственным словам, оставил это замечание без комментариев.