Американский альбом

Здесь самый изменчивый ландшафт на земле. Геология спешит, насколько от нее этого можно ждать. Или не спешит, применительно к человеческой жизни. Взорвется где-нибудь вулкан, чихнет кто-то последний раз из-под пепла, и тишина… Человек не вмещается в рамку, даже если взять за ориентир собственного пра-прадедушку. Сначала море, землетрясение, трещины, в которые уходит вода, и только потом иссохшие, выдуваемые ветрами стены и отпечатки на каменном угле. Прости, прощай. Все было и миновало с точностью до миллиона лет, если считать от тиранозавров. Тоже ведь нам не чужие. Картина меняется очень неспешно и вместе с тем (вы удивитесь) буквально на глазах. Еще вчера было как-то не так. Сюда нужно приезжать за сенсациями. Старожилы расскажут историю, от которой затрепещет сердце, а глаза наполнятся жидкостью, годной для засолки огурцов.

Вот фото для иллюстрации. Годится на обои для помещения с высоким потолком. Соскучитесь по прошлому, будет, где прогуляться. Пока стоишь на балконе и любуешься, непременно захочется полетать. Но делать это не следует. И все закончится хорошо.

Печальная повесть про Деву – дочь сенатора, которая не дождалась возлюбленного, скромного парня из морской пехоты, и бросилась в бездну. Нашла себе, где повыше, и нырнула. Хорошо, если бы внизу было море, но древнее ушло, новое не натекло, в общем, моря не оказалось, а до реки Колорадо на самом дне каньона еще нужно было долететь. Хоть солдатиком, хоть ласточкой, но лететь долго. Для Девы сподручнее ласточкой. Так она летела-летела, любовалась природой, звала со страха маму, и приземлилась на верхушку скалы (под ней тут же проложили тропу), слепила из засохших слез гнездо и устроилась ждать. Люди видели, и зря не скажут. Фото любимого матросика было при ней, а что еще нужно приличной девушке кроме носового платка. Сенатор приезжал, уговаривал, все зря, но нашлись письма, квитанции и старый чемодан, забытый на вокзале. Не спрашивайте, как, но стало ясно. Циничный делец хорошего воспитания (после Гарварда) и редкой красоты рассчитывал, воспользовавшись Девой, втереться в сенаторскую семью. Именно он услал матросика далеко на Восток. Печально, конечно, но не спешите – матросик вернется. Скорее всего адмиралом, разоблачит негодяя и снесет невесту на руках со скалы. Прямо в церковь. Ласточка обратится в красавицу, для нашего рассказа это совсем не преувеличение. Зато все остальное – чистая правда.

Приблизительно так мы себе это и представляли. Хоть женщины интересуются, как выглядел негодяй. И что с ним сейчас? И можно ли получить телефон? Это убеждает более всего – житейская история…

Спуск в глубины Каньона занимает пять часов, с обратной дорогой за день не успеваешь. Там, возле реки живут счастливцы, с 20-х годов устроили отдых для состоятельных людей. Мы с Ирой не пожалели себя, добрались до середины спуска и побрели наверх, обходя следы не совсем конной экспедиции. С мулами (это были мулы) легче поладить. Половой вопрос для них решен, а все прочее им безразлично. Довезут послушно, даже если вы хохотушка с большой грудью. Таких девушек предпочитал (я запомнил из интервью) американский шахматист Бобби Фишер. Приятные воспоминания помогали удачно решать сложные комбинации.

Окончательно очеловечила Большой Каньон архитектор Мэри Колтер в прошлом веке. Справедливость существует, торжествуя. Мэри Колтер воздала должное индейцам – первым и законным обитателям этих мест.

Мзри Колтер много здесь настроила: башню у края каньона, деревню у реки Колорадо… Мэри Колтер не иначе как была социалисткой, специально мы (к сожадению) этот вопрос не изучали, но идеи по части коммунального (социалистического) бытия заметны. Фаланстер (то есть, коммуна) для счастливой и деятельной жизни. Индеец Кандид, герой Вольтера – образец простодушия и честности сюда просится. Про изощренных французов (соотечественников Вольтера) так не скажешь, а если скажешь, то не поверят. Зато индейцам простота в самый раз. И Мэри Колтер обустраивала индейское бытие, чтобы жили они дружно и с пользой (как в сказке), владели ремеслами, а не бродили гурьбой по окрестным лесам, пугая белых прохиндеев.

Дом, который выстроила Мэри, на фото. Мы куда-то спешили, пробежали мимо, не заглянули, о чем я очень жалею. Теперь там, вроде бы, музей. А, глянув снаружи, я это строение полюбил. Хорошего много не бывает. Так считается. А здесь было.