Читаем Аминта полностью

Я знаю юности упрямство. РаньшеБыла и я такою же, как ты.Как ты, была я белокура, так жеМои уста алели, как твои,На нежных щеках смешивались так жеЛилеи с розами, как у тебя,И нравились мне те же, что тебе,Забавы (хоть теперь я вижу — к нимМое пристрастие' было неразумно);Силки любила расставлять я, сетиПротягивать, оттачивать концыУ дротиков, разыскивать по следуЗвериному берлогу; и когда быЯ в простодушной дикости своейЗаметила, что на меня взираетВздыхатель страстный, то склонила б вежды,Исполненная гнева и стыда,Собою недовольная, как будто
Сама была я виновата в том,Что мной любуются, меня желают,И тягостной моя бы показаласьМне красота. Но в чем не властно время!Чего добиться не сумеет верность,Покорность, угожденья, просьбы, слезыВлюбленного красавца. Что ж, признатьсяПриходится — была побеждена я;И краткий мрак единой ночи большеОткрыл мне, чем протекших тысяч днейСвет длительный. Тогда я слепотуСвою сама постигла и со вздохомСказала — вот, о, Цинтия, тебеМой рог и лук мой: я уж не твоя.Так и теперь, надеюсь, приручитТвою, Аминта, дикость, и смягчитсяЖелезо сердца твоего. Иль, скажешь,Он некрасив? Иль не любим другими?
Иль сам другую любит? Или чахнетОт ненависти он к тебе? Иль нижеАминты род, ты думаешь, чем твой?Родитель матери твоей, Цидиппы,Был, правда, богом этой благороднойРеки, зато Аминта- сын Сильвана,Отцом которого был Пан, великийБог пастухов. Ты можешь, наклонившисьНад зеркалом источника, увидеть,Что красотой не меньшей АмариллисБлестящая гордится, — а Аминта, .Ее пренебрегая нежной лестью,Все ж верен скучной гордости твоей.Предположи — да отвратит то бог! —Что, видя от тебя одно презренье,Вдруг склонность сам почувствует он к той,Которая пленилась им. Что станетС твоей душой? Как будешь ты смотреть
На то, что он счастлив в чужих объятьях,Со смехом издеваясь над тобой?

Сильвия.

Пускай с собой и со своей любовью,Что хочет, то и делает Аминта.Ведь он моим назвать себя не может:Пускай же чей угодно будет он.А как моим он станет, коль тогоЯ не желаю!

Дафна.

Ненависть откудаТакая?

Сильвия.

От любви Аминты.

Дафна.

МилыйРодитель злого сына! Но когда жеОт ласковых ягнят рождались тигры
И вороны от лебедей красавцев?Нет, иль меня обманываешь ты,Иль самое себя.

Сильвия.

Я ненавижуЕго любовь, которая моюНевинность ненавидит. Я любилаЕго, когда он мне желал того же,Чего ему желала я.

Дафна.

ЖелалаТы худшего: тебе желает ойТого, чего и сам себе желает!

Сильвия.

Иль, Дафна, замолчи, иль о другомЗаговори, когда ты хочешь, чтобыТебе я. отвечала.

Дафна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Песни
Песни

В лирических произведениях лучших поэтов средневекового Прованса раскрыт внутренний мир человека эпохи, который оказался очень далеким от господствующей идеологии с ее определяющей ролью церкви и духом сословности. В произведениях этих, и прежде всего у Бернарта де Вентадорна и поэтов его круга, радостное восприятие окружающего мира, природное стремление человека к счастью, к незамысловатым радостям бытия оттесняют на задний план и религиозную догматику, и неодолимость сословных барьеров. Вступая в мир творчества Бернарта де Вентадорна, испытываешь чувство удивления перед этим человеком, умудрившимся в условиях церковного и феодального гнета сохранить свежесть и независимость взгляда на свое призвание поэта.Песни Бернарта де Вентадорна не только позволяют углубить наше понимание человека Средних веков, но и общего литературного процесса, в котором наиболее талантливые и самобытные трубадуры выступили, если позволено так выразиться, гарантами Возрождения.

Бернард де Вентадорн , Бернарт де Вентадорн

Поэзия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги