Амулет (Потревоженное проклятие)

- Ну, не такая уж и большая это сумма! - насмешливо сказал Паганель, и сощурился: - Я бы с удовольствием дал вам её в долг, и даже без процентов, но разве вы в состоянии её вернуть?

Я отрицательно помотал головой.

- Ну, вот видите!

- Да нет, Максим Кузьмич! Я не собираюсь просить у вас в долг! Дело в том, что долг мне надо вернуть девятого, девятого ноября, и у меня есть одна вешь, которую я бы хотел, чтобы вы продали...

- Я продал? - удивленно поднял брови Паганель: - А что за вещь?

Я негнущимися пальцами развернул бумагу и выложил на стол фибулу. Паганель с заинтересованным видом взял её, повертел в руках, изменился в лице, но тут же взял себя в руки, вернув прежние выражение ленивого равнодушия, достал из ящика стола лупу, с минуту что-то разглядывал в нее, потом поднял глаза на меня:

- Любопытная штучка, ничего не скажешь! Не иначе, третие тысячелетие до нашей эры... Сюжет скорее всего восточный, а манера исполнения явно близка к скифской... Очень любопытно! А как она попала к вам, Сережа? Если не секрет, конечно!

Я пролепетал в ответ что-то про деревню, детство, бабушкин огород... Паганель продолжал разглядывать фибулу, чуть кивая головой, словно что-то прикидывал в уме.

- Так вы говорите, нашли на бабушкином огороде? Что ж, может быть, может быть... А где находиться деревня вашей бабушки?

Я расстерялся, старательно выуживая из памяти все, что знал о скифах. Тянуть было нельзя, и я выдал:

- В Ростовской области! На границе с Краснодарским краем!

- М-да! Весьма возможно! - пробормотал Паганель, разглядывая фибулу, потом резко поднял голову: - Сколько вы за неё хотите?

"Идиот!", - вдруг обожгла меня мысль: "Какой-же я идиот! Если я сейчас попрошу тридцать пять, он просто-напросто достанет эти деньги из стола и купит фибулу!". И тут же "внутренний я" подал голос: "Проси сто пятьдесят!".

- Сто пятьдесят! - бухнул я. Паганель изменился в лице, положил фибулу на стол:

- Я не ослышался? Вы сказали - сто пятьдесят? Тысяч долларов, я правильно понял?

- Она очень старая, Максим Кузьмич! И потом, она из чистого золота! Я был у оценщика в одном ювелирном на Арбате, так он сказал, что это штука достойна храниться в царских сокровищницах! Я бы ни за что не продавал её, но меня обещали убить, если я не отдам долг! - я врал напрополую, понимая сейчас все решиться.

- Хм... - Паганель задумался, потом махнул рукой: - Хорошо, допустим, я вам поверю! Но вы понимаете, чем я рискую, пытаясь продать эту фибулу?

- Чего? - прикинулся я дурачком.

- Фибулу. Так назывались заколки для плащаей, вроде вашей - древние не знали пуговиц... - снисходительно обьяснил Паганель, явно начиная нервничать.

- А-а-а! - протянул я многозначительно: - А я думал, это какой-то кулон!

- Не важно! Главное в другом - у нас в стране вряд ли найдется любитель древностей, который купит эту вещь! Вы понимаете мою мысль?

Я помотал головой:

- Нет, не понимаю!

- О, господи! Ну, мне придется продавать её за границу! А это очень опасно - продажа за рубеж культурных ценностей, это карается! Вообщем, мой интерес в данном деле - семьдесят тысяч!

Я про себя злорадно ухмыльнулся - вот и поперла из тебя гниль, старая жадоба! А вслух сказал:

- Что вы, Максим Кузьмич! Согласитесь хотя бы на пятьдесят!

- Шестьдесят! И давайте не будем торговаться! Я рискую всем, вплоть до жизни! Если бы вы не были мне лично симпатичны, Сережа, я вообще не взялся бы вам помогать! - Пагнель вдруг громко хлопнул ладонью по столу и закричал:

- Зоя! Ну где чай, наконец?! - потом повернулся ко мне: - Ну, так вы согласны?

Я с минуту покочевряжился, изображая деятельную борьбу с самим собой, потом кивнул:

- Хорошо, договорились!

- Ну и чудненько! - Паганель расцвел, вновь привратившись в уютного, домашнего Деда Мороза с козлиной бородкой: - Вы оставите фибулу у меня, а девятого утром я передам вам деньги!

Я решительно замотал головой:

- Извините, Максим Кузьмич, но ни в коем случае! Не обижайтесь, пожалуйста, но в этой... как вы назвали, "футболе"?

- Фибуле! - рявкнул, оскалившись, Паганель, впиваясь пальцами в подлокотники кресла.

- Да, в этой фибуле моя последняя надежда! Я ни за что не выпущу её из рук до самой продажи! Вы, разумеется, сами отдадите её покупателю - но при мне!

Паганель закрыл глаза, откинулся назад, кресло под ним жалобно скрипнуло. Повисло молчание...

- Хорошо! Вообщем, где-то я вас понимаю... - наконец тихо сказал он: Будь по вашему! Завтра в районе трех часов дня я позвоню вам, и мы отправимся на встречу с покупателем! Но за это... За это вы все-таки уступите мне ещё десять - я очень рискую, знакомя продавца и покупателя! Да, разумеется, все это в случае, если покупатель вообще согласиться!

Я кивнул, встал:

- Будем надеется, что согласиться! У меня нет другого выхода!

Произнося все эти слова, я сам себя видел героем какого-то дурацкого детектива. На миг мне даже показалось, что Паганель обо всем догадался, и просто водит меня за нос...