Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении

– Я находился в комнате для прессы и знал, что Исайя сказал нечто провокационное. Лишь позже я понял, что он снова произнес слово на букву «п». Тем же вечером я встретил Т. Р. на вечеринке Vanity Fair и спросил, как у него дела. Он только пожал плечами. Мне стало жаль его.

Кэтрин Хайгл:

– Я недавно разговаривала с Т. Р. об этом и сказала: «Надеюсь, я не смутила тебя и не привлекла лишнее внимание к теме, которую ты не хотел затрагивать». И он ответил, что я никогда не смогла бы смутить его и что он очень благодарен, ведь никто прежде не заступался за него таким образом. Так что для меня это повод для гордости. Я не жалею о сделанном и очень рада, что мой друг тоже не жалеет об этом.

Канал ABC немедленно взял на себя ответственность, выпустив заявление: «Мы разобрались с первоначальной ситуацией в октябре и посчитали, что вопрос решен. Поэтому мы очень огорчены тем, что мистер Вашингтон решил использовать столь неподобающее выражение на церемонии вручения „Золотых глобусов“ – слово, которое он сам назвал „неприемлемым“ в своем предыдущем публичном извинении». Вашингтон снова принес извинения и даже встретился с членами GLAAD: «Я осознаю силу слов, особенно тех, что призваны унизить. Я понимаю, что, использовав одно оскорбительное слово, я задел не только Т. Р. и моих коллег. Одним словом я ранил всех, кто боролся за уважение, которое многие из нас считают само собой разумеющимся». Он даже получил премию NAACP Image Award за выдающуюся роль в драматическом сериале. «Когда я в первый раз был здесь, то чувствовал себя достойным этого, – сказал он собравшимся. – На сей раз я чувствую себя привилегированным». Это чувство было недолгим.

Гарри Верксман:

– Все осознали, что Исайя должен уйти. И он покинул сериал. Его поезд ушел.

Исайя Вашингтон:

– Я сделал все, о чем меня просили продюсеры и телеканал. Я вернулся, несмотря на стресс, и думал, что продолжу выполнять свою работу. Мне казалось, что извинения гарантировали мое будущее в сериале, но, очевидно, у телеканала и студии было иное видение.

Стивен МакФерсон:

– Кажется, это было согласованное решение канала, студии и Шонды [уволить его]. Как только факты подтвердились, принять решение оказалось нетрудно. Не думаю, что мы опасались, будто это приведет к краху сериала, но восприняли ситуацию как «выстрел себе в ногу». Едва ли кто-то хочет, чтобы такое произошло с его шоу, актером или шоураннером. Мы просто подумали: «Чувак, прискорбно, но этой ситуации вообще не должно было случиться». Он действительно талантливый актер.

Эрик Бакман:

– Поклонникам трудно провести границу между актерами и персонажами, которых они играют. Как только стало очевидно, что Исайя недоброжелателен к своим коллегам, как только возникло мнение, что у него могут быть определенные предубеждения или предрассудки, фанатам стало трудно переживать за его героя. Написанный мной эпизод закончился тем, что Берк сделал предложение Кристине. Эта сюжетная линия работает только в том случае, если вам действительно нравится персонаж Вашингтона. Я был начинающим сценаристом, добившимся первого большого успеха – именно в этой серии мое имя [впервые] появилось на экране. Поэтому меня ужасно бесило, что произошедшее в реальной жизни испортило впечатление от арки Берка и Кристины.

Гарри Верксман:

– Это была огромная сюжетная дыра, которую требовалось заполнить. Тяжело, когда один из ваших главных докторов в сериале совершает нечто подобное и ему приходится исчезнуть, а вы спрашиваете себя: «Хорошо… и что нам теперь делать?» Но такова работа. Мы просто должны были двигаться дальше.