ANENERBE

— У Савушкиной в отделе, только тогда его там не было. Подошел, лампу потушил и обратно, а у двери обернулся. Смотрю: опять, проклятая, горит! А видел я его уже в другой раз и на новом месте.

— И вновь читал?

— Страничками шелестел, — уточнил сторож, — вот тут Савушкина сидит, ее хозяйство. А книжки, говорит, с этих полок брали.

Виталий Борисович глянул.

— Посмотреть можно?

— А как же — милиции все можно, только каждую на свое законное место ставьте. Не любит она, в смысле Маргарита Петровна не любит, когда у нее беспорядок.

Почти все книги были исторические и посвящались либо городу с его достопримечательностями, либо людям, которые в нем когда-то жили. Хорошие книги, интересные и поучительные — даже Виталий Борисович на какое-то мгновение забыл, с какой целью он сюда пришел, однако вовремя спохватился.

— А как бы мне с Савушкиной поговорить?

— Маргарита Петровна сейчас дома, библиотека-то закрыта, а если срочно, можно и по телефону. У нас домашние номера сотрудников имеются, только мы обычно не звоним или только в крайнем случае. Мы же не знали, что вы так быстро отреагируете на наш сигнал.

— Говорите, Маргарита Петровна любит порядок?

Сторож кивнул.

— Тысячи книг! И за каждой закреплено свое место, иначе нельзя. Я и сам не люблю, когда мои вещи трогают, а тут фонд — с ума можно сойти! Есть издания крайне редкие, говорят, денег больших стоят. Ну, так как? Звоним?

— Виталий Борисович кивнул.

— Только аппарат у нас в другом отделе.

Сережа оказался прав — по телефону голос у Маргариты Петровны оказался на удивление приятным и совсем не старым. Приятный голосок, тем более, когда ты говоришь с совершенно незнакомым тебе человеком, хотя и представил Кирилл Гаврилович товарища Шумного как полагается.

— Вечер добрый, простите за беспокойство, — начал Виталий Борисович, — к сожалению, не смог поставить вас в известность и предупредить о своем визите, так уже получилось…

Кроме того, что Маргарита Петровна обладала приятным голосом, она выразила готовность, несмотря на поздний час, прибыть в библиотеку. Чтобы не терять времени, товарищ Шумный еще задал несколько вопросов и даже показал фото Сидорчука. Основательно исследовав снимок, Кирилл Гаврилович заглянув на всякий случай и на оборотную сторону.

— Вот кабы со спины на него глянуть, — заметил он, — у вас другой фотографии нет?

— К сожалению, нет, — ответил Виталий Борисович и вспомнил Алексея Митрофановича — тот также хотел посмотреть на Судорчука со спины. — Не принято людей фотографировать в таком ракурсе. Либо анфас, либо профиль, а вот со спины…

— Так видел я его со спины! — привел достаточно убедительные доводы сторож. — Как к нему иначе подобраться?

— Ничем помочь не могу.

— И я не могу, — расстроился Кирилл Гаврилович, — а он кто?

— Сложно сказать, — честно признался оперативник, — но нас интересует не меньше, чем ваш загадочный ночной посетитель.

— Снимок-то старый.

— Да, старый, и в этом еще большая загадка.

— Тяжело вам, — решил поддержать оперативника сторож, — времена нынче пошли слишком смутные. Вылезла нечисть неизвестно откуда. Думали, покончили с ней раз и навсегда. Видно, ошиблись — все эти годы часа своего ждала и дождалась. А как хорошо было! В подъезд не зайти — словно в тюрьму заходишь. На окнах решетки, двери металлические, люди как в камерах сидят. Преступники с порядочными гражданами местами поменялись. Они на воле, а мы все, получается, в камерах! Вот вы при исполнении, скажите, когда порядок наведут? Чтобы как прежде на лавочке посидеть и с незнакомым человеком по душам поговорить? Сейчас же все друг друга боятся — какой тут разговор на лавочке!

— Время нужно, дайте срок, наведем порядок, — без особого энтузиазма заверил Виталий Борисович.

Маргарита Петровна произвела на товарища Шумного еще большее впечатление своим появлением. Слегка взволнованная, с вечерней прохладой на лице и умными глазами она с полуслова поняла, о чем идет речь, и подробно доложила, как обстояло дело. И Кирилла Гавриловича упомянула, только совсем в ином свете, подсказав, что сторож — человек порядочный, ответственный и позволить подобного безобразия не может. На вопрос, какие именно книги брали с полки, после некоторого колебания выбрали три — все посвященные временам минувшим, стало быть, историческим, касающимся прошлого города, где наши герои и проживали.

Виталий Борисович изъявил желание указанные книги на некоторое время изъять — так сказать, в целях расследования, хотя, по правде говоря, не представлял, что с ними делать. Составили бумагу, где все трое поставили свои подписи, дату и, конечно, название книг, которые оперативник захватил с собой. Фотографию Сидурчука товарищ Шумный Маргарите Петровне не показал, посчитав данное знакомство излишним. На этом и простились.