Ангел и убийца. Микрочастица мозга, изменившая медицину

Во время последнего сеанса Хезер не могла избавиться от тягостных раздумий:

– Я все время думала: «Почему ты не занимаешься своей программой для благополучия школьников, Хезер? Разве не ради этого ты перешла на частичную занятость? Почему ты не можешь довести свои идеи до конкретного воплощения? Да, трудно иметь нескольких членов семьи, у которых есть серьезные проблемы со здоровьем. Да, они нуждаются в тебе, но ты должна сосредоточиться на задуманном. Почему же у тебя не получается?»

А потом она как будто задремала.

После сеанса Траллингер показал ей диаграмму, подтвердившую, что дело пошло не так. Волнообразные формы больше не пересекались друг с другом.

Я напоминаю Хезер, что путь к выздоровлению часто бывает тернистым. Он похож на переход через Швейцарские Альпы – вы то поднимаетесь вверх, то спускаетесь вниз, хотя в целом двигаетесь в правильном направлении. Вот и Хезер определенно находится на верном пути.

Четырнадцатый сеанс

Мы с Хезер созваниваемся во вторник вечером после ее четырнадцатого сеанса терапии. Она сообщает мне, что недавно с дочерью ходила на занятия йогой в Балтиморе. После этого Джейн сильно проголодалась.

– На улице было очень плотное движение, а все ближайшие кафе оказались закрытыми, и Джейн очень расстроилась, – говорит Хезер. – Я сказала: «Ну ладно, я поставлю машину вторым рядом прямо на улице, а ты сбегай и купи что-нибудь перекусить».

Джейн не хотела этого делать. Она боялась одна идти в магазин и оставлять мать на улице в таком месте, где стоянка была запрещена. Поэтому она сделала то, что и всегда, когда испытывала растерянность или панику, – накричала на мать.

– Я не чувствовала обычного беспокойства и неудобства, ни психического, ни физического, пока она вымещала на мне свои чувства, – говорит Хезер. – Дома в таких случаях у меня начинало бурлить в животе, и приходилось срочно бежать в туалет. Вместо этого я сделала глубокий вдох и сказала себе, что не собираюсь ввязываться, поскольку в конце концов все это закончится. Вот как я себя теперь чувствую.

– Желудок больше не беспокоит вас? – спрашиваю я, памятуя о том, что во время нашей первой встречи Хезер жаловалась на боли в желудке и проблемы с кишечником, доставлявшие ей сильнейшее неудобство. Они мешали ей вести нормальную жизнь.

– Это больше не беспокоит меня, – говорит она. – Оглядываясь назад, я вижу, что проблемы с пищеварением ежедневно превращали мое существование в настоящий кошмар, хотя я ни с кем не говорила о них. Думаю, что многие люди, страдающие от тревожных расстройств, мучаются от таких же симптомов и помалкивают об этом. Есть много видов терапии, которые ежедневно приносят небольшую физическую и эмоциональную пользу, – продолжает она. – Даже когда я занималась терапевтическими прогулками, вынужденная необходимость находиться среди других людей изматывала меня, и в результате я прекратила это делать. Но с нейронной обратной связью я больше не испытываю негативных эффектов. Только крошечные улучшения, которые накапливаются со временем.

Восемнадцатый сеанс

Настоящее испытание пользы от терапии для Хезер наступило, когда ей позвонил декан колледжа Джейн и заговорил о медицинских проблемах дочери. Он дал ей понять, что Джейн испытала несколько серьезных приступов паники во время занятий. Хезер поговорила с дочерью, которая к тому времени уже чувствовала себя лучше, но Джейн согласилась, что ей будет лучше вернуться домой.

Хезер находилась в Коннектикуте и решила отправиться в Балтимор. Она приехала уже вечером.

– Я вошла в комнату и крепко обняла ее, – вспоминает Хезер. – Даже в отличие от вчерашнего дня мой разум оставался совершенно ясным. Я отлично понимала, что просто должна быть рядом с ней, чтобы она чувствовала себя надежно защищенной. В прошлом моей первой реакцией становилась встречная паника. Я настолько переживала из-за возможных последствий, что не понимала, что же ей на самом деле нужно или что она чувствует. Либо я беспокоилась о своих словах, боялась сказать что-то неправильное и все испортить. Но теперь мне было совершенно ясно, что нужно просто обнять Джейн и успокоить ее.

Впервые за долгие годы Джейн рыдала в объятиях своей матери.

– Прошло лишь девять или десять недель с тех пор, как я приступила к терапии, – говорит Хезер после небольшой паузы. – Наша семейна ситуация не изменилось, но я стала по-другому реагировать на стресс. Мне каким-то образом удалось выпутаться из паутины беспокойства.

Хезер признается, что терапия помогла ей лучше слышать других людей.