Английский дивертисмент

В целом перспективы мрачные. Продление перемирия вряд ли возможно. Надо попытаться удержать столкновения на уровне «малой войны». Зотов жаловался: трудно работать в Москве. Ясных идей нет, большой разнобой между ведомствами. Военные тайком поддерживают Караджича, как бы компенсируя антисербский настрой руководства, а может быть, с его ведома. Козырев, что ни говори, все оставляет себе, не ясно, докладывает ли наверх и как. Вспомнил мою фразу, о которой я забыл: «Саша, там не выиграть, надо сыграть вничью». В конечном счете не удалось и это.

Заготовки для разговоров в Москве:

1) в нашей еще советской военно-политической доктрине активно использовался тезис от конфронтации к диалогу. Козырев и Ко используют старый и вечный прием подмены: если не диалог, то конфронтация. Если конфронтации не хотите, то принимайте то, что называют партнерством. Но все дело в том, что по Боснии (да и не только по Боснии) никакого диалога нет. С нами не говорят, говорят нам.

Дорога к диалогу проходит через противопоставление подходов. Пока что мы покрываем их грехи, нами злоупотребляют, какое же это партнерство.

2) Следует избежать взрыва в отношениях с США, вовремя выпустить пар, исходя из главной стратегической задачи: не поссорившись с США, сохранить самостоятельность и престиж России. В конкретном плане не разрушить боснийское урегулирование. Оставаться один на один с Югославией без нас, кто может на нее повлиять, не хотят. Мы Западу нужны, значит, пусть платит.

Формат Контактной группы (КГ) не подходит.

У нас там нет права вето – раз, и во-вторых, мы сами объединяем четырех западных членов КГ. Попытаться добиться совместных с США гарантий послевоенного урегулирования, т. е. не КГ, а напрямую с американцами. Если это не получится, обговорить условия участия с решающим, а не вспомогательным голосом. Не повторять прежних ошибок, иначе в чужом пиру похмелье. Не допускать, чтобы нашими руками усмиряли сербов, рассорили с ними. Запад зарвался, надо одернуть (долго терпели), но и спасти партнерство с ним.

Все я цеплялся за идею российско-американского кондоминимума в определенных международных делах. Вычитал, что первым сторонником этой идеи был Рузвельт. Он рассчитывал, что по окончании второй мировой войны две державы «возьмут дело мира в свои руки и будут отстаивать его до конца» (выражение Сталина; он, правда, говорил о народах мира).

Осуществить план вдвоем удерживать мир на Земле не удалось в силу целого ряда факторов, в том числе смерти Рузвельта. Трумэн на пару со Сталиным развязали «холодную войну». Второй «заход» намечался через сорок лет при Рейгане и Горбачеве. Тогда помешал преемник Рейгана Буш и развал СССР. В случае с Боснией я надеялся выторговать у американцев плату за наше согласие на боснийское урегулирование, осуществленное США в свою пользу. На переговорах в Дейтоне мы дали его бесплатно.

7 апреля 1995. Наиболее важные места из беседы в Лондоне Козырева с Дж. Мэйджором.

Насчет Боснии министр считает, что у Запада нет ясной стратегии: или воевать как в Афганистане, Вьетнаме или Чечне, или всерьез взяться за мир. Наши авиаудары в Чечне не помогли, так и в Боснии удары с воздуха ничего не дадут; люди, перешедшие границу гуманности, на силу отвечают только силой.

Американцы заявляют, что вновь введут санкции, если посчитают, что их приостановка не дала результата, и сделают это на основе только своего, а не коллективного решения. Мы можем обещать джентельменски, в т. ч. в Галифаксе (на встрече «семерки»), что не заветируем через 4–6 месяцев возобновление санкций, если их снимут с Милошевича на такое время. (Просим о приостановке, подумал я, а надо было ветировать санкции, когда они вводились. Так нет, пошли на поводу у американцев.)

Козырев, по-моему, впервые, обвинил мусульман, хотя и с тысячами оговорками, в нарушении зон безопасности. Предлагал призвать их к прекращению огня и демилитаризации «безопасных районов».

Второе, к сожалению, сделано не было.

Мэйджор в свою очередь пригрозил, что если сербы нарушат свои обещания насчет ненападения на анклавы (так они называли зоны безопасности), могут последовать сильные авиаудары.