Читаем Английский язык с П. Треверс. Мэри Поппинс / P. L. Travers: Mary Poppins полностью

Jane had gone down to dig in the garden with Robertson Ay (Джейн спустилась покопать в саду с Робертсоном Эем). She had just sown a row of radish seed (она только засеяла ряд семян редиски) when she heard a great commotion in the Nursery (когда она услышала большой шум в детской) and the sound of hurrying footsteps on the stairs (и звук спешащих шагов по лестнице). Presently Michael appeared (наконец появился Майкл), very red in the face and panting loudly (очень красный и громко дышащий).

“Look, Jane, look (посмотри, Джейн, посмотри)!” he cried (он кричал), and held out his hand (и протянул свою ладонь; to hold out). Within it lay Mary Poppins’ compass (в ней: «внутри нее» лежал компас Мэри Поппинс), with the disc frantically swinging round the arrow (с диском, бешено вращающимся вокруг стрелки) as it trembled in Michael’s shaking hand (когда он дрожал в трясущейся руке Майкла).

“The compass (компас)?” said Jane, and looked at him questioningly (и посмотрела на него вопросительно; question — вопрос; to question — спрашивать, вопрошать; допрашивать; выпытывать).

Michael suddenly burst into tears (Майкл внезапно разразился слезами = расплакался).

“She gave it to me (он отдала его мне),” he wept (он всхлипнул; to weep — плакать). “She said I could have it all for myself now (она сказала, что я могу его совсем взять: «иметь теперь полностью для себя»). Oh, oh, there must be something wrong (что-то, должно быть, не так)! What is going to happen (что же произойдет)? She has never given me anything before (она никогда ничего не давала мне раньше).”

“Perhaps she was only being nice (возможно, она только была доброй),” said Jane to soothe him (сказала Джейн, чтобы утешить/успокоить его), but in her heart she felt as disturbed as Michael was (но в своем сердце она чувствовала такой же беспокоящейся, как и Майкл; todisturb — беспокоить, волновать). She knew very well (она знала очень хорошо) that Mary Poppins never wasted time in being nice (что Мэри Поппинс никогда не тратила время на то, чтобы быть хорошей).

And yet (и однако), strange to say (странно говорить), during that afternoon Mary Poppins never said a cross word (в течение этого дня Мэри Поппинс не сказала ни одного сердитого слова). Indeed (действительно), she hardly said a word at all (она едва ли сказала хоть одно слово вообще). She seemed to be thinking very deeply (она казалась думающей очень глубоко = она, казалось, глубоко задумалась), and when they asked questions (и когда они задавали вопросы) she answered them in a far-away voice (она отвечала им далеким голосом). At last Michael could bear it no longer (наконец Майкл не выдержал: «не мог выносить этого более»).


questioningly ['kwest∫(q)nIŋlI] soothe [su:D] disturbed [dIs'tq:bd]


But trouble began after luncheon.

Jane had gone down to dig in the garden with Robertson Ay. She had just sown a row of radish seed when she heard a great commotion in the Nursery and the sound of hurrying footsteps on the stairs. Presently Michael appeared, very red in the face and panting loudly.

“Look, Jane, look!” he cried, and held out his hand. Within it lay Mary Poppins’ compass, with the disc frantically swinging round the arrow as it trembled in Michael’s shaking hand.

“The compass?” said Jane, and looked at him questioningly.

Michael suddenly burst into tears.

“She gave it to me,” he wept. “She said I could have it all for myself now. Oh, oh, there must be something wrong! What is going to happen? She has never given me anything before.”

“Perhaps she was only being nice,” said Jane to soothe him, but in her heart she felt as disturbed as Michael was. She knew very well that Mary Poppins never wasted time in being nice.

And yet, strange to say, during that afternoon Mary Poppins never said a cross word. Indeed, she hardly said a word at all. She seemed to be thinking very deeply, and when they asked questions she answered them in a far-away voice. At last Michael could bear it no longer.


“Oh, do be cross, Mary Poppins (будьте сердитой, Мэри Поппинс)! Do be cross again (станьте сердитой снова)! It is not like you (на вас это не похоже). Oh, I feel so anxious (я так беспокоюсь: «чувствую себя таким беспокоящимся»).” And indeed (и действительно), his heart felt heavy with the thought (его сердце чувствовало себя тяжелым от мысли) that something (что что-то), he did not quite know what (он не знал точно, что), was about to happen at Number Seventeen, Cherry Tree Lane (должно было вот-вот произойти в доме семнадцать по Вишневой улице).

“Trouble trouble and it will trouble you (не зови беду — накличешь: «побеспокой беспокойство/беду, и оно побеспокоит тебя»)!” retorted Mary Poppins crossly (возразила Мэри Поппинс рассерженно), in her usual voice (своим обычным голосом).

And immediately he felt a little better (и немедленно он почувствовал себя немного лучше).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Язык как инстинкт
Язык как инстинкт

Предлагаемая вниманию читателя книга известного американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера содержит увлекательный и многогранный рассказ о том феномене, которым является человеческий язык, рассматривая его с самых разных точек зрения: собственно лингвистической, биологической, исторической и т.д. «Существуют ли грамматические гены?», «Способны ли шимпанзе выучить язык жестов?», «Контролирует ли наш язык наши мысли?» — вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов о языке, поднятые в данном исследовании.Книга объясняет тайны удивительных явлений, связанных с языком, таких как «мозговитые» младенцы, грамматические гены, жестовый язык у специально обученных шимпанзе, «идиоты»-гении, разговаривающие неандертальцы, поиски праматери всех языков. Повествование ведется живым, легким языком и содержит множество занимательных примеров из современного разговорного английского, в том числе сленга и языка кино и песен.Книга будет интересна филологам всех специальностей, психологам, этнографам, историкам, философам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, а также всем, кто изучает язык и интересуется его проблемами.Для полного понимания книги желательно знание основ грамматики английского языка. Впрочем, большинство фраз на английском языке снабжены русским переводом.От автора fb2-документа Sclex'а касательно версии 1.1: 1) Книга хорошо вычитана и сформатирована. 2) К сожалению, одна страница текста отсутствовала в djvu-варианте книги, поэтому ее нет и в этом файле. 3) Для отображения некоторых символов данного текста (в частности, английской транскрипции) требуется юникод-шрифт, например Arial Unicode MS. 4) Картинки в книге имеют ширину до 460 пикселей.

Стивен Пинкер

Языкознание, иностранные языки / Биология / Психология / Языкознание / Образование и наука
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934

Вопреки всем переворотам XX века, русская духовная традиция существовала в отечественной культуре на всем протяжении этого трагического столетия и продолжает существовать до сих пор. Более того, именно эта традиция определяла во многом ключевые смыслы творческого процесса как в СССР, так и русском Зарубежье. Несмотря на репрессии после 1917 года, вопреки инославной и иноязычной культуре в странах рассеяния, в отличие от атеизма постмодернистской цивилизации начала XXI века, – те или иные формы православной духовной энергетики неизменно служили источником художественного вдохновения многих крупнейших русских писателей, композиторов, живописцев, режиссеров театра и кино. Часто это происходило в превращенных формах, скрыто, в подтексте, в символике, в иносказании. Порой этого не осознавал и сам художник, так что исследователю стоит немалого труда обнаружить вероисповедную основу вполне светского, на первый взгляд, романа или кинофильма и квалифицировать ее так, как она того заслуживает.Авторы предлагаемой книги по мере сил решают эту задачу – впервые в нашей научной литературе. Первый том из задуманных трех посвящен периоду 1917–1934 годов – от революции до Первого съезда советских писателей, хотя, конечно, затрагивает предыдущие и последующие эпохи отечественной истории и культуры.

Александр Васильевич Моторин , Александр Леонидович Казин , Алексей Маркович Любомудров , Коллектив авторов , Ольга Игоревна Гладкова , Роман Геннадьевич Круглов , Татьяна Николаевна Резвых

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука