Читаем Английский язык с П. Треверс. Мэри Поппинс / P. L. Travers: Mary Poppins полностью

“Perhaps it’s only a feeling (наверное, это только ощущение),” he said to Jane. “Perhaps everything is all right (возможно, все в порядке) and I’m just imagining (и я только придумываю/воображаю себе) — don’t you think so, Jane (ты не думаешь так, Джейн)?”

“Probably (наверное),” said Jane slowly (произнесла Джейн медленно). But she was thinking hard (но она думала усердно) and her heart felt tight in her body (и ее сердце ощущало себя сжатым в ее теле; tight — сжатый, сжавшийся, тесный, плотный).

The wind grew wilder towards evening (ветер стал сильнее к вечеру), and blew in little gusts about the house (и задул небольшими порывами около дома). It went pulling and whistling down the chimneys (он тянул воздух из печных труб и свистел вниз по ним /задувая в них/; to pull — тянуть, иметь тягу), slipping through the cracks under the windows (проскальзывая сквозь трещины под окнами), turning the Nursery carpet up at the corners (загибая ковер в Детской по углам).

Mary Poppins gave them their supper (Мэри Поппинс подала им их ужин) and cleared away the things (и убрала со стола: «убрала вещи»), stacking them neatly and methodically (складывая все аккуратно и методично). Then she tidied up the Nursery (затем она прибрала детскую) and put the kettle on the hob (и поставила чайник на конфорку).

“There (вот)!” she said, glancing round the room (бросив взгляд на комнату) to see that everything was all right (чтобы посмотреть, что все было в порядке). She was silent for a minute (она замолчала на минуту). Then she put one hand lightly on Michael’s head (потом она слегка положила одну руку на голову Майкла) and the other on Jane’s shoulder (а другую — на плечо Джейн).

“Now (теперь),” she said, “I am just going to take the shoes down for Robertson Ay to clean (я просто отнесу туфли вниз Робертсону Эю для чистки). Behave yourselves, please (ведите себя хорошо, пожалуйста), till I come back (пока я не вернусь).” She went out and shut the door quietly behind her (она вышла и закрыла дверь тихо за собой).


immediately [I'mi:djqtlI] gusts [gAsts] methodically[miTOdIk(q)lI]


“Oh, do be cross, Mary Poppins! Do be cross again! It is not like you. Oh, I feel so anxious.” And indeed, his heart felt heavy with the thought that something, he did not quite know what, was about to happen at Number Seventeen, Cherry Tree Lane.

“Trouble trouble and it will trouble you!” retorted Mary Poppins crossly, in her usual voice.

And immediately he felt a little better.

“Perhaps it’s only a feeling,” he said to Jane. “Perhaps everything is all right and I’m just imagining — don’t you think so, Jane?”

“Probably,” said Jane slowly. But she was thinking hard and her heart felt tight in her body.

The wind grew wilder towards evening, and blew in little gusts about the house. It went pulling and whistling down the chimneys, slipping through the cracks under the windows, turning the Nursery carpet up at the corners.

Mary Poppins gave them their supper and cleared away the things, stacking them neatly and methodically. Then she tidied up the Nursery and put the kettle on the hob.

“There!” she said, glancing round the room to see that everything was all right. She was silent for a minute. Then she put one hand lightly on Michael’s head and the other on Jane’s shoulder.

“Now,” she said, “I am just going to take the shoes down for Robertson Ay to clean. Behave yourselves, please, till I come back.” She went out and shut the door quietly behind her.


Suddenly (внезапно), as she went (когда она ушла), they both felt (они оба почувствовали) they must run after her (что они должны бежать за ней), but something seemed to stop them (но что-то, казалось, остановило их). They remained quiet (они оставались молчаливыми), with their elbows on the table waiting for her to come back (со своими локтями на столе, ожидая ее прихода). Each was trying to reassure the other without saying anything (каждый старался поддержать другого, не говоря ничего).

“How silly we are (какие мы глупые),” said Jane presently (сказала Джейн некоторое время спустя). “Everything’s all right (все в порядке).” But she knew (но она знала) she said it more to comfort Michael (что она говорит это скорее, чтобы подбодрить Майкла) than because she thought it was true (нежели потому что сама думает, что это правда).

The Nursery clock ticked loudly from the mantelpiece (часы в детской тикали громко с каминной доски). The fire flickered (огонь мерцал) and crackled (и потрескивал) and slowly died down (и медленно угас; to die down — замирать/увядать; to die — умереть, скончаться). They still sat there at the table, waiting (они все еще сидели здесь за столом, ожидая).

At last Michael said uneasily (наконец Майкл произнес беспокойно): “She’s been gone a very long time, hasn’t she (она уже ушла очень давно, не так ли)?”

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Язык как инстинкт
Язык как инстинкт

Предлагаемая вниманию читателя книга известного американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера содержит увлекательный и многогранный рассказ о том феномене, которым является человеческий язык, рассматривая его с самых разных точек зрения: собственно лингвистической, биологической, исторической и т.д. «Существуют ли грамматические гены?», «Способны ли шимпанзе выучить язык жестов?», «Контролирует ли наш язык наши мысли?» — вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов о языке, поднятые в данном исследовании.Книга объясняет тайны удивительных явлений, связанных с языком, таких как «мозговитые» младенцы, грамматические гены, жестовый язык у специально обученных шимпанзе, «идиоты»-гении, разговаривающие неандертальцы, поиски праматери всех языков. Повествование ведется живым, легким языком и содержит множество занимательных примеров из современного разговорного английского, в том числе сленга и языка кино и песен.Книга будет интересна филологам всех специальностей, психологам, этнографам, историкам, философам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, а также всем, кто изучает язык и интересуется его проблемами.Для полного понимания книги желательно знание основ грамматики английского языка. Впрочем, большинство фраз на английском языке снабжены русским переводом.От автора fb2-документа Sclex'а касательно версии 1.1: 1) Книга хорошо вычитана и сформатирована. 2) К сожалению, одна страница текста отсутствовала в djvu-варианте книги, поэтому ее нет и в этом файле. 3) Для отображения некоторых символов данного текста (в частности, английской транскрипции) требуется юникод-шрифт, например Arial Unicode MS. 4) Картинки в книге имеют ширину до 460 пикселей.

Стивен Пинкер

Языкознание, иностранные языки / Биология / Психология / Языкознание / Образование и наука
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934
Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934

Вопреки всем переворотам XX века, русская духовная традиция существовала в отечественной культуре на всем протяжении этого трагического столетия и продолжает существовать до сих пор. Более того, именно эта традиция определяла во многом ключевые смыслы творческого процесса как в СССР, так и русском Зарубежье. Несмотря на репрессии после 1917 года, вопреки инославной и иноязычной культуре в странах рассеяния, в отличие от атеизма постмодернистской цивилизации начала XXI века, – те или иные формы православной духовной энергетики неизменно служили источником художественного вдохновения многих крупнейших русских писателей, композиторов, живописцев, режиссеров театра и кино. Часто это происходило в превращенных формах, скрыто, в подтексте, в символике, в иносказании. Порой этого не осознавал и сам художник, так что исследователю стоит немалого труда обнаружить вероисповедную основу вполне светского, на первый взгляд, романа или кинофильма и квалифицировать ее так, как она того заслуживает.Авторы предлагаемой книги по мере сил решают эту задачу – впервые в нашей научной литературе. Первый том из задуманных трех посвящен периоду 1917–1934 годов – от революции до Первого съезда советских писателей, хотя, конечно, затрагивает предыдущие и последующие эпохи отечественной истории и культуры.

Александр Васильевич Моторин , Александр Леонидович Казин , Алексей Маркович Любомудров , Коллектив авторов , Ольга Игоревна Гладкова , Роман Геннадьевич Круглов , Татьяна Николаевна Резвых

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука